Рождение Авроры - Стоун Диана

Стелла чувствовала, что тает. Тяжело сглотнув, она принялась изучать рисунок на занавеске душа. После немыслимо долгой паузы спросила:

— Так кем, ты сказал, мы будем?

— Меня зовут Уильям Кройдон, торговец мужскими рубашками фирмы «Тербах» из Куинсвилла.

Стелла прыснула от смеха, настолько забавно прозвучал нарочитый новоанглийский акцент, который изобразил Рассел.

Он поднял очки на лоб и спросил:

— Ну, готова?

Стелла плотно сжала губы и быстро кивнула.

— Наклонись чуть-чуть, чтобы мне было удобнее приклеивать, — распорядился он. Промокнув ее верхнюю губу полотенцем, он расстелил ткань у нее на коленях и взял тюбик с клеем. — Не шевелись, потому я еще никогда никому не приклеивал усы.

Когда холодный клей коснулся верхней губы, глаза Стеллы невольно расширились.

— Как?! — притворно ужаснулась она, стараясь говорить сквозь стиснутые зубы. — Выходит, я попала в руки дилетанту?!

Он завинтил тюбик и, не сводя с нее глаз, бросил его в раковину.

— Тсс, не шевели губами, а то все испортишь.

Лучше бы он этого не говорил, потому что Стеллу, как назло, разобрал смех, но она мужественно держалась, лишь губы чуть заметно дрогнули.

— Еще раз пошевелись губами — поцелую! — пригрозил Рассел.

Стелла сделала большие глаза, но в конце концов не выдержала и громко расхохоталась. Что бы ни случилось сегодня ночью, она знала, что этот смех запомнится ей надолго. Это ощущение радости и веселья, которое он подарил ей, уже само по себе было подарком.

Отсмеявшись, она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

— Все, я готова.

Однако Стелла ошиблась. Стоило ей взглянуть на сосредоточенное лицо Рассела, пытающегося быть серьезным и строгим, как ее снова разобрал смех.

— Ты такой смешной с этими усами, в очках и с этой прической, что я просто… просто… — Смех душил ее, и она буквально упала ему на грудь, не в силах сдержаться. Когда она соскользнула на пол, он тоже рассмеялся.

Как же долго я ждал вот такого момента! — подумал Рассел. Он смотрел, как она сидит на полу, держится за бока и корчится от смеха, сотрясающего ее. Он непременно должен убедить ее пойти сегодня на праздник и разделить с ним радость и веселье. Черт возьми, ему хочется, чтобы она была рядом всегда — и в радости и в горе, потому что теперь он понял совершенно отчетливо: он любит, всем сердцем любит эту женщину.

Через несколько минут Стелла наконец утерла слезы, выступившие на глазах.

— Извини, это все из-за твоих усов. Стоит тебе приблизиться ко мне, как ты начинаешь ими подергивать.

Рассел пригладил пальцами усы, затем потер переносицу. Нет, еще не время сказать, что он ее любит.

— Да, не все я продумал как следует. Пиджаки плохо сочетаются.

Он помог ей подняться и снова усадил на биде.

— А теперь шутки в сторону, не то клей окончательно высохнет.

— Слушаюсь, сэр.

Взяв ее двумя пальцами за подбородок, он приподнял лицо, и их взгляды встретились. Потом он опустил глаза ниже и, тщательно примерившись, осторожно приклеил усы на место.

— Ну и как я выгляжу? — спросила Стелла. Говорила она сквозь сжатые зубы, поскольку старалась не шевелить мышцами лица. Но это было трудно, ибо лицо Рассела оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица и его пальцы мягко придерживали ее за щеки.

— Ты похожа на одного колумбийского мафиози, которого я когда-то отказался вывезти из Панамы. Сиди тихо! — приказал он.

Стелла старалась послушаться, но не могла сидеть совершенно тихо. Она и сама не знала, чего ей больше хочется: не то броситься к нему в объятия, не то бежать прочь. Впрочем, если честно, то больше хотелось сделать первое, но мало ли чего кому хочется! Он сказал ей в тот вечер, когда приехал, что не может заниматься с ней любовью до тех пор, пока она полностью не доверится ему. Что ж, это отрезвило ее.

Она вздохнула. Его пальцы помедлили у кончиков ее усов, затем принялись нежно поглаживать поверхность губ, и Стелла с подозрением взглянула на него.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, симметрично ли вышло. И не разговаривай, прошу тебя, иначе все расклеится.

Попал в точку, подумала Стелла, глядя на широкие отвороты его легкого полотняного пиджака. У нее и так все расклеивается и теперь, когда он так близко, так решительно настроен и им так весело, как она скажет ему, что все его старания напрасны? Намерения у него, конечно, самые лучшие, но разве могут фальшивые усы и мешковатый костюм спрятать ее от толпы? И сможет ли это сделать Рассел? Наверное, пришло время заканчивать эту игру, какой бы веселой она ни была.