Семейные ценности - Уилкинсон Ли

Ричард подошел к секретеру матери и взял стоящие на нем коробки темно-синего цвета, подал их Тине и сказал:

– Открой!

– Но ты сказал, что покупка приданого намечена на завтра?

– Открой! – с улыбкой повторил Ричард.

Тина развязала золотые ленты, открыла первую крышку и в кипе тончайшей оберточной бумаги обнаружила свадебное платье цвета слоновой кости, к нему прилагалось ожерелье в средневековом стиле, диадема с кристаллами горного хрусталя и почти невесомая фата. В прочих коробках оказались туфли и возбуждающе изысканное нижнее белье.

– Спасибо огромное, – захлебываясь от восторга, поблагодарила Тина.

– Главное, чтобы все тебе понравилось и подошло.

– Подойдет, я абсолютно уверена, – сказала она и поцеловала Ричарда с детской поспешностью, затем вновь углубилась в исследование обновок.

– К сожалению, это плате из коллекции, а не сшитое на заказ, как полагается для больших торжеств.

– Не говори «к сожалению». Платье восхитительно, лучше и не придумаешь, правда! – не переставала восхищаться Тина.

– Что касается размера, я абсолютно в нем уверен, наденешь – убедишься… Вынужден снова тебя оставить, я должен связаться с Мюрреем Тайлером и обговорить наши планы на медовый месяц. Когда освобожусь, буду в полном твоем распоряжении.

Когда Тина осталась одна, сомнения вспыхнули с новой силой. Она гнала их, пыталась себя успокоить, снова и снова перебирала подарки, но нехорошие предчувствия лезли и лезли в голову. Сумерки сгущались, тревога росла.

Из слов Хелен следовало, что она действительно очень хорошо знала Ричарда, она знала о его непревзойденной способности убеждать. По холодности тона Хелен можно было понять: она сама не раз становилась его жертвой, поддавалась на уговоры, отчего и страдала.

Проговорив с Хелен всего несколько минут, Тина поняла: эта женщина ей скорее симпатична, чем неприятна, поэтому ее предостережения звучали куда убедительнее, чем романтические уверения Ричарда. Возможно, это потому, что слова Хелен более прозаичны и правдоподобны, решила Тина, или потому, что произносились они с такой неотразимой уверенностью…

– Прости, я опять заставил себя ждать, – извинился Ричард, возвратившись. – А почему ты снова упаковала обновки? Неужели я мог ошибиться с размером?

– Нет, Ричард, с размером ты все идеально подгадал, платье сидит как влитое, – успокоила его Тина.

– Но тебе оно не понравилось, так? – продолжал допытываться он.

– Платье великолепно, я же уже говорила, – ответила девушка.

– Значит, случилось что-то, о чем я не имею ни малейшего представления, но, уверен, ты мне сейчас же все расскажешь.

Тина вымученно улыбнулась.

– Опять какие-то сомнения?

– Нет никаких сомнений, дорогой, – возразила она.

– Уверена?

– Как никогда.

Ее фиалковые глаза были спокойны. Она обошла вокруг Ричарда и шепнула ему на ухо:

– Хочу принять душ и переодеться, а после мы снова будем вместе.

Ужин в тот вечер показался Тине испытанием не из легких. Она старалась поддерживать непринужденную беседу, но снова и снова ловила себя на мысли о Хелен и ее предупреждении. Когда с ужином было покончено и они с Ричардом ожидали кофе, Ричард спросил:

– На что ты планируешь потратить оставшиеся вечерние часы?

– Завтра нам предстоит довольно тяжелый день, мне кажется, не помешало бы выспаться.

– Стоящая мысль. Я бы мог рассказать тебе сказку на ночь. Что скажешь?

Тина отрицательно покачала головой.

– Я так и думал! – гневно произнес Ричард. – Это все из-за Хелен, я прав? Она сознательно наговорила тебе всю эту чушь, чтобы подогреть твои сомнения.

– Просто я очень устала, Ричард, – возразила девушка.

– Никогда мне не лги!

– Но я не лгу, я правда очень устала. Не понимаю, что в этом удивительного? Прости, я знаю, я огорчаю тебя, Ричард, но у меня даже голова побаливает.

– Давай договоримся на будущее, Валентина: если тебе неприятна моя настойчивость, скажи об этом прямо, не сваливай все на мифическую головную боль.

– А что мне следует говорить, если у меня действительно болит голова, чтобы ты снова не заподозрил меня во лжи? – возмущенно спросила Тина.

– Сейчас у тебя болит голова? – переспросил он.

– Именно так я и сказала.

– Отлично, не смею тебя более задерживать. Отправляйся отдыхать, спокойной ночи.

– Сегодня ночью я буду спать одна.

– Я это уже понял.