Все по-честному - Мэй Сандра

– Выбирай любой, Мэри Лу.

Волшебство рассеялось мгновенно и окончательно.

– Я не собираюсь выбирать себе обручальное кольцо!

– Почему это? Только что мы выбирали идиотские полотенца и дурацкие простыни. Кроме того, кольцо – это часть нашего соглашения, помнишь?

– Я не буду! Я ухожу!

– Сначала выбери кольцо. Любое. Не верю, что тебе это неприятно. Все женщины любят бриллианты.

– Я – не все.

– Это я знаю.

– Но если бы я была, как все… Я бы выбрала вот это! Все, закончили с этим. Я ушла.

И она действительно ушла, а Дэн остался, глядя на кольцо, которое выбрала бы Мэри Лу, если бы на самом деле согласилась бы стать его женой.

Холодная многолучевая звезда в простой и потому прекрасной платиновой оправе. Идеальный блеск идеальных лучей. Ничего лишнего.

Через минуту Дэн догнал Мэри Лу на эскалаторе. Одну руку он держал в кармане, лицо было суровым и жестким.

– Вот что, Дженнингс! Ты меня доконала. Я заявляю тебе решительный протест. Мы не идем покупать розовые простыни, мы едем домой.

– Ого! А как же компромисс?

– Компромисс возможен только в браке. Если мы поженимся, я буду образцовым ходоком на компромисс. До тех же пор – никаких розовых тряпок в моем доме! Никакого шпината! Никакой трески! Никакого тофу!

Остаток пути они проделали в полном молчании. Глядя на них, присмирел даже неугомонный Барт.

12

В понедельник Дэн Лапейн сидел в своем кабинете, задрав ноги на стол и смотрел на раскрытый бархатный футляр, стоящий у него на колене. Из футляра исходило сдержанное сияние.

Брови Дэна были нахмурены, но мысли его были заняты отнюдь не юридическими вопросами.

То, что начиналось, как невинная – с его точки зрения – шалость, потихоньку превращалось в проблему. Имя этой проблеме было – Мэри Лу Дженнингс.

С одной стороны, он был счастлив, что она живет в его доме, разговаривает с ним, ходит с ним в рестораны, ссорится, мирится, хохочет над его шутками, поливает из крохотных леек свои растения… С другой стороны, он постепенно превращался в мрачного маньяка.

Запираясь в ванной, он прижимался лицом к еще влажному полотенцу, которым вытиралась Мэри Лу, ловил отголоски слабого аромата ее кожи – аромата весенних цветов и трав.

Слушал ее дыхание по ночам, скорчившись у запертой двери в ее спальню.

То и дело норовил дотронуться до тугих локонов, водопадом рассыпающихся по точеным плечам моющей посуду Мэри Лу.

Носил цветы охапками – чтобы лишний раз суметь прикоснуться к ее тонким и нежным пальчикам.

И целовал ее – редко, отчаянно и каждый раз – с ужасом. Вдруг именно сейчас она вспыхнет, разозлится и уйдет в ночь навсегда?

О ежевечернем холодном душе мы и не упоминаем.

Он дошел до того, что боится подарить ей бриллиантовое кольцо!

В дверях раздалось хорошо знакомое покашливание, и Дэн жестом фокусника убрал футляр в карман, едва не выронив по пути содержимое.

Папа Лапейн был непривычно тих и торжествен. Дэн устало скорчил рожу любимому родителю.

– Ревизия из головного офиса? Рад тебя видеть. Что привело тебя в Город Золотого Тельца?

– Поздней ночью мне позвонили, сынок.

– Э-э-э… ты хочешь, чтобы я угадал с трех раз, кто именно? Судя по тому, что ты здесь, миссис Арбетнот наябедничала, что я прогуливаю работу. А вообще – не знаю.

– И не догадываешься?

– А должен? Нет, папа, не догадываюсь. Но надеюсь, что ты мне расскажешь сам.

– Твоя теща.

– Кто?!

– Твоя будущая теща. Она пригласила меня, Аманду, Джоша и детей на семейный праздник. В Нью-Йорк. В твою квартиру.

– Ох уж эта шалунья Илси…

– Вначале я решил, что звонит какая-то сумасшедшая. Собственно, я сейчас продолжаю считать, что у нее не все дома, но, по крайней мере, она сообщила, что ее дочь Мэри Лу Дженнингс помолвлена с моим сыном Дэниэлом Лапейном. Ответь мне: это правда?

Это был скользкий момент. Строго говоря, помолвкой их с Мэри Лу соглашение было назвать трудно, с другой – соглашение касалось возможности заключения брака. Как и помолвка…

– Разве ты не этого хотел, папа?

– Я хотел, чтобы ты серьезнее относился к жизни, Дэн. Именно поэтому я спрашиваю тебя: ты действительно помолвлен с этой девушкой?

– Да, папа.

– И ты не собираешься бросить ее, как бросал до этого всех своих пассий?

– Не могу обещать наверняка, но… на этот раз все гораздо серьезнее.

– Кто эта девушка?

– Мэри Лу Дженнингс, двадцать шесть лет, белая. Мы учились в университете вместе, только она была на втором курсе, когда я заканчивал. Вдобавок мы были соседями. Она жила надо мной, когда я снимал квартиру, помнишь?