Крик молчания - Ли Миранда

— Мистер я миссис Найджел Эванс будут нашими хозяевами. Из всех здесь присутствующих я, в сущности, по-настоящему знаю только их. Найджел был издателем Мойры. Его жену зовут Ивонна. Другая пара-мистер и миссис Билл Дейтон. Жену зовут Джойс. Он владеет типографской фирмой. И еще одна пара: Грегсоны. Мужа зовут Майк, но я не помню имени его жены. Кажется, Элен. Они были большими друзьями Мойры. А «Маленькая розовая девочка» принадлежала ей. Лошади были, видишь ли, одной из многих ее страстей.

Одри попыталась проигнорировать, что у жены Эллиота было «много страстей», глубоко вздохнула и посмотрела на него задумчивым, но твердым взглядом.

— Нет, я ничего не вижу… Как бы я могла что-то видеть? Я ничего не знаю ни о Мойре, ни о твоем супружестве. Я ждала, когда ты, наконец, соберешься рассказать мне об этом… Это будет до того или после того, как мы ляжем в постель?

Одри даже почувствовала гордость за свою смелость, высказав все это, хоть ее руки, спрятанные за шляпой, дрожали…

— Ни до, ни после!-отрывисто ответил он.

— Почему?

Он обернулся и бросил на нее раздраженный взгляд.

— Ради бога, Одри, я не понимаю, какую связь имеет мое супружество с Мойрой и нашими с тобой взаимоотношениями. То, что было в моей жизни прежде, ушло в прошлое. Оставь его там, пожалуйста! Мне понадобился целый год, чтобы пережить ощущение вины по отношению к Мойре!..

— Ви… вины?-заикаясь, повторила она. — Вины за что?

— Сколько же вариантов ответов было на этот вопрос…:

— За ее смерть, — напряженно Объяснил он, и Одри почувствовала болезненное облегчение. — Я всегда винил себя за то, что находился так долго в отъезде. Я знал, что она плохо себя чувствовала, и мне не следовало уезжать.

— Уезжать куда? Куда ты уехал?

— За океан. В Европу. Меня пригласили помочь спланировать трассы для мирового лыжного чемпионата следующего года. Трассы для скоростного спуска и слалома.

Одри уставилась на него, растерянно разинув рот. Он заметил выражение ее лица, и оно вызвало у него. досаду.

— Я же говорил тебе, что катаюсь на лыжах. В самом деле, — прежде я занимался этим профессионально. Я довольно известен в международных лыжных кругах.

— О… я этого не знала.

— Откуда тебе это знать? Лыжный спорт мало популярен в Австралии, а я кончил участвовать в соревнованиях несколько лет назад.

— Но мне, наверное, следовало порасспросить тебя раньше о твоей жизни.

— Пожалуй, действительно следовало, — он внимательно посмотрел на нее.-Так ты решила спросить об этом сейчас…

Ее сердце дрогнуло, но она не отвела своих глаз.

—Да.

— Именно сейчас?

— Да.

Его вздох был. насмешливым. — —Ну и выбираешь же ты время, Одри, моя любовь.

Он бросил взгляд на свои часы.

—Полагаю, есть время для короткого конспективного рассказа. Посмотрим…

— Я единственный ребенок в семье. И был еще маленьким мальчиком, когда отец сбежал от моей матери. Мама умерла, когда я только что закончил среднюю школу. Я выиграл университетскую стипендию, а во время каникул катался на лыжах. Стал адвокатом, работал и экономил, экономил… В двадцать семь лет взял двухгодичный отпуск, чтобы посвятить всего себя лыжам. В двадцать девять разбил правую коленку и вынужден был отказать от участия в соревнованиях. Приехал обратно в Австралию, вернулся на прежнюю работу и на одной из вечеринок встретил Мойру. Довольно скоро мы стали жить вместе, потом поженились. Остальное ты знаешь. — Ты… умолчал обо всех остальных женщинах, — произнесла Одри, задержав дыхание.-О тех, что были у тебя до того, как тебе исполнилось двадцать девять…

Он сухо рассмеялся.,

— Моя дорогая, сладкая Одри, если бы я стал перечислять все мои прошлые победы, мы застряли бы здесь очень надолго.

Он насмешливо посмотрел на ее лицо с явными следами шока.

— Я же тебя предупреждал, потому не извиняюсь. Ни одна из женщин, переспавших со мной, не сожалела об этом. Почему бы сожалел я?

— Я тебя шокировал?-он рассмеялся опять.-Похоже, что да. Оно и хорошо. У тебя плохая привычка, дорогуша, — ты пытаешься смотреть на меня сквозь розовые очки. Поверь мне, моя единственная заявка на целомудрие в том, что касается женщин, это мое поведение по отношению к тебе.

Она снова внимательно, изучающе уставилась на него. Означали ли только что сказанные слова, что на Мойре он женился всего лишь ради ее денег? Изменял ли он ей?

— И если этому моему крайне целомудренному поведению грозят перемены, то в этом ты можешь винить только себя. В частности, тебе не следовало выглядеть так сверхсексуально сегодня…-проворчал он, не спуская с нее жадных глаз.