Предел желаний - Джордж Эмили

— Мистер Шелли. Мистер Николсон. Какой приятный сюрприз! Прошу вас в дом.

Минут пять прошло в обменах светскими любезностями, после чего Шелли перешел прямо к делу.

— Диана, мисс Сазерленд… в качестве лиц, представляющих интересы вашего отца, мы настоятельно вам советуем не разрушать его дом и не распродавать его имущество!

— Это уже не его дом, — холодно проговорила Диана. — И не его имущество. Теперь это все мое. И если вы этого не понимаете и не желаете представлять мои интересы, я найду себе другого адвоката и другой банк.

Вскинув голову, она направилась к двери в библиотеку.

— До свидания, джентльмены. Надеюсь, вы сами найдете выход.

Когда через пару часов зазвонил телефон, Диана вовсе не удивилась. Это был звонок от Адама. Чего и следовало ожидать. Брат начал издалека, пару минут поболтал о том о сем, а потом перешел к делу. Это правда, что Диана хочет снести особняк, распродать все, что есть в доме, и отдать все свои деньги в какой‑то фонд?

Диана вздохнула.

— Я вовсе не собираюсь сносить особняк. Я просто хочу кое‑что здесь изменить. Распродаю я не все. Если тебе или братьям что‑то нужно — приезжайте, пожалуйста, и забирайте. Вы меня только обяжете. Все деньги я не отдаю. Но на средства, вырученные с аукциона, собираюсь учредить благотворительный фонд. Образовательный фонд в пользу неимущих детей коренного населения Америки.

— Ты уверена, что это именно то, что тебе нужно?

— Абсолютно уверена.

Тут ее брат собрался было разубедить ее, но Диана решительно оборвала его.

— Послушай, скоро Рождество. Почему бы нам всем не повидаться в праздники. Я знаю, как вы с Джоном заняты, но я очень хочу познакомиться с вашими женами. А еще мы сможем спокойно поговорить, и я отвечу на все ваши вопросы.

— Хорошо, — бодро ответил Адам. — И тогда мы решим, что делать.

— Нет. — Диана произнесла это мягко, но непреклонно. — Нет, Адам, мы ничего не будем решать. Я уже все решила. Но мне очень хочется, чтобы вы постарались меня понять.

Диана повесила трубку.

Адам тут же связался с Джоном.

— С ней что‑то не так, — сказал Джон, выслушав брата.

Адам согласился.

— Она какая‑то растерянная. Скучает, наверное, по отцу. Чего и следовало ожидать. Она очень любила старика. Слушай, у меня где‑то записан телефон Питера. Я ему позвоню.

— Хорошо. Давайте все встретимся в Новом Орлеане на будущей неделе. Черт возьми, мы не дадим нашей любимой сестренке пустить свою жизнь под откос.

Джон с Клод и Адам с Лорен прилетели в Новый Орлеан в один день. В этом не было ничего странного. Странно было другое: в аэропорту их встречала Диана, а не старый шофер Сазерлендов.

После бурных объятий и радостных поцелуев Адам огляделся по сторонам.

— А где наш шофер?

Диана смущенно улыбнулась.

— Он вышел на пенсию. А я разве вам не говорила?

— Нет. И кто теперь на его месте?

— Никто.

— Ладно, — сказал Джон. — Ничего страшного. Пока мы здесь, мы наймем нового шофера. Кстати, а кто же тогда подогнал лимузин?

— Нет, — отрезала Диана, — шофера вы нанимать не будете. А лимузин подогнала я.

Джон с Адамом в ужасе уставились друг на друга.

— Эй, Адам. — Лорен взяла мужа под руку. — Диана уже не ребенок.

— Конечно нет, — примирительным тоном проговорил Джон. — Просто вы, девочки, даже не знаете, что это такое — ездить по скоростным магистралям.

— Диана здесь выросла, — заметила Клод, беря мужа за руку. — Как и вы, ребята. А что касается «нас, девочек»… Лично я не заметила здесь ни одной девочки. Я вижу трех вполне взрослых и самостоятельных женщин.

Диана рассмеялась. Она уже обожала своих невесток.

Адам с Джоном только переглянулись. Кажется, им пришла в голову одна и та же мысль: может быть, они оба сглупили, взяв жен с собой.

Питер с Кристиной прилетели на следующий день, всклокоченные и изможденные после казавшегося бесконечным перелета из Европы.

Представляя жену, Питер объявил, расплываясь в улыбке:

— Я единственный из всех мужчин, кто может ее выносить, я так сильно ее люблю, что ей меня просто жалко.

Все рассмеялись. И Диана тоже. Но смех застрял комом в горле. Она тоже однажды влюбилась вот так — очень сильно. Так сильно, что все остальное уже не имело значения.

Нет. Это неверно. Кое‑что все же имело значение. Ее самоуважение. И потом, она не любила Энтони. Ей просто казалось, что она любит. На глаза неожиданно навернулись слезы. Диана достала из кармана платок и прижала его к глазам.