Арифметика любви - Грэхем Линн

— Но мы собираемся разойтись! — пролепетала Фрэнки.

— Если тебе очень повезет, я первым уйду в могилу, и ты останешься счастливой и очень богатой вдовой, — с горькой иронией возразил Сантино. — Маdre di Dio…

— Не смей говорить подобных вещей дажев шутку! — испуганно воскликнула она. — Я умру, если что-то случится с тобой!

— Это уже чересчур, — проговорил Сантино с насмешкой, которая болью отозвалась в ее сердце. — Невозможно поверить, что такое говорит женщина, которая без зазрения совести лгала, выманивая у меня деньги в течение пяти долгих лет…

— Но это не я…

— Ах, так это Делла, — с удовольствием проговорил Сантино. — Прости, но мне пришлось завлечь тебя в ловушку, саrа mia. Смерть и вероломство — невыносимая комбинация.

— О нет… — в ужасе простонала Фрэнки, когда поняла, что проговорилась.

— Я все понял за ленчем, — заверил ее Сантино. — Когда ты с такой обидой говорила о бесчестных намерениях Финли, я окончательно понял, что ты никогда в жизни не повела бы себя подобным образом. Тебе никогда ничего не удавалось скрыть от меня. У тебя все написано на лице, и ребенок догадается, когда ты лжешь.

— А мама? — неуверенно прошептала Фрэнки, с трудом понимая, о чем он говорит.

— Тебе следовало бы знать, что я никогда не стал бы преследовать ее. Привлечь Деллу к открытому судебному разбирательству? — Сантино расхохотался, — Я бы не подверг тебя и мою семью такому испытанию даже ради того, чтобы наказать ее.

— Ты хочешь сказать, что никогда не планировал… — едва слышно прошептала Фрэнки.

— Никогда.

— Но я поверила тебе… ты насмерть перепугал меня!

Сантино посмотрел на нее с ленивой улыбкой.

— Неужели?

Фрэнки метнулась через широкую кровать.

— Как ты смел так поступить со мной? — злобно прокричала она.

— В тот момент — с удовольствием, — признался Сантино. — В конце концов, пока ты столь хитроумно защищала совершенно беспринципную женщину, тебе ни разу не пришло в голову подумать обо мне.

— О тебе? — эхом повторила Фрэнки, обозленная и шокированная столь нелестным отзывом о своей матери.

Сантино заключил ее в объятия, страстно прижимаясь к ее трепетному телу.

Они провели восхитительные две недели в Риме, осматривая достопримечательности Вечного города.

Все это очень похоже на медовый месяц, с болью подумала Фрэнки. Но в глубине души она знала, что Сантино просто страхует себя.

Зачем иначе он делает все это? Сантино совершенно уверен, что она беременна. Надо признать, он больше ни разу не говорил об этом, но его поведение показывало, что, если она носит ребенка, развода не будет. Забавно, но сейчас она отчаянно желала того, чего прежде боялась.

По дороге на виллу Фрэнки сжалась от страха. Слабая, едва заметная судорога в животе. Знакомое, слишком знакомое ощущение. Она отвернулась от Сантино, глаза наполнились мукой, краска отлила от лица. Да, она не беременна. Необходимо сказать ему прямо сейчас.

Сдавленный стон вырвался из груди, когда она выходила из машины.

— Что случилось? — с тревогой спросил Сантино.

— Ничего! — прокричала она, бросаясь в ванную.

— Франческа! — позвал Сантино.

— Я выйду через минуту! — пообещала она.

Хотя еще не было реального подтверждения наступления месячных, она знала, что оно появится очень скоро. С ее точки зрения, та единственная судорога была окончательным и бесспорным свидетельством.

— Ты нехорошо себя чувствуешь? Не пора ли сделать тест на беременность? — с бестактностью победителя спросил Сантино, сияя восторгом.

— Я ненавижу тебя… убирайся вон! — зарыдала Фрэнки.

Сантино поднял ее на руки, словно хрупкую, драгоценную вазу, и осторожно уложил на кровать. Она перевернулась на бок.

— Оставь меня! — простонала Фрэнки сквозь рыдания, чувствуя себя все более виноватой.

Никогда раньше Фрэнки не стыдилась себя так сильно. Она не смела даже взглянуть ему в глаза. Неужели она была готова использовать ребенка, чтобы привязать к себе Сантино? Неужели она такая эгоистичная и безнравственная женщина? Это было бы крайне несправедливо, если он не любит ее.

— Ты серьезно… искренне… хочешь, что-бы я оставил тебя? — изумился Сантино, заглядывая в ее залитое слезами лицо. — Ты пожалеешь, если я уйду.

Слова признания готовы были сорваться с ее губ. Фрэнки бессильно уткнулась лицом в подушку.

— Я должна побыть одна, — в отчаянии простонала она.