Музыка судьбы - Хардвик Элизабет

Алан внимательно посмотрел на нее. В глазах Джулии стояли слезы.

– Послушай! – Он приблизился к ней, протянул руку и слегка погладил по щеке. – Все будет хорошо, вот увидишь.

Нет, ей уже никогда не будет хорошо! Да и как надеяться на лучшее, если она влюбилась в О'Мейла, будучи помолвленной с Ламбертом? Вдобавок оказалось, что ее мать вовлечена в серьезную связь с дедом Алана. И это последнее обстоятельство не позволяло ей держаться в стороне от О'Мейла и его обширного семейства!

Прошлой ночью, когда Джулия обнаружила в себе глубокие чувства по отношению к Алану, она подумала, что ничего хуже уже быть не может. Но после внезапной встречи с матерью все круто переменилось.

– Джулия?.. – хрипло повторил Алан, с беспокойством глядя ей в глаза.

Она все-таки влюбилась в этого мужчину, надменного и грубоватого, но вместе с тем магически привлекательного. Что же теперь делать? Она лишь надеялась, что он не видит того, что творится у нее на сердце!

– Джулия! – снова позвал он и наконец, обнял и прижал ее к себе.

И их губы встретились.

Лучше, пожалуй, было бы только в раю. Алан не мог ни с чем сравнить это ощущение.

Джулия поначалу, покоряясь, ответила на поцелуй. Но потом, когда его руки начали поглаживать ее плечи и спину, по телу женщины вдруг пробежала дрожь. О'Мейл принял это как знак взаимности. Целуя Джулию, он языком раскрыл ее губы и почувствовал, как та теряет голову от страсти.

Ее шея изогнулась, когда губы Алана начали покрывать поцелуями ямочки на щеках, потом подбородок и шею. Одновременно рука мужчина осторожно прикоснулась к ее животу и, скользя по тонкой ткани блузки, постепенно поднимаясь, достигла одной из грудей и начала мягко поглаживать ее.

Ничего подобного Джулия никогда не испытывала. От удовольствия у нее перехватило дыхание, когда большой палец Алана коснулся отвердевшего соска. И ей показалось, что в тишине спальни она слышит глухой стук собственного сердца.

– Алан… – мучительно прохрипела Джулия, в то же время, чувствуя, что желает гораздо большего.

– Все хорошо, – с усилием пробормотал он, продолжая целовать ее шею.

– Я… – Джулия вдруг замолчала, услышав шум, который не мог исходить ни от нее, ни от Алана.

Она быстро отпрянула от мужчины, резко оттолкнула его. И едва успела освободиться от объятий и сделать пару шагов в сторону, как дверь спальни распахнулась, и на пороге появился Ламберт Уиндем.

Джулия почувствовала, как ее щеки густо покрылись румянцем, когда она, опустив взгляд, увидела на пальце своей левой руки кольцо с бриллиантом. Сумел ли Ламберт догадаться о том, что всего несколько секунд назад творилось в этой комнате. Могло ли что-то выдать ее?

Но было совершенно невозможно прочитать хоть что-нибудь на бесстрастном лице Уиндема. Взгляд выражал любопытство или, может быть, недоумение, но отнюдь не осуждение.

– Так мы все-таки уезжаем или нет? – спросил он.

– Конечно, – коротко кивнула Джулия, шагнув к чемодану и стараясь не смотреть на Алана, напряженно застывшего совсем недалеко от нее.

Если только он скажет что-нибудь, намекнет на…

– О'Мейл, в сложившихся обстоятельствах я считаю, что будет лучше, если мы прекратим работу над портретом и вообще откажемся от этой идеи, – сухо сказал Ламберт.

– О каких обстоятельствах вы говорите? – хрипло спросил Алан.

Ламберт пожал плечами.

– Вы же видите, что Джулия расстроена связью ее матери с вашим дедом, – несколько насмешливо заключил он.

– Это так, Джулия? – с этими словами Алан повернулся к ней.

Та медленно подняла голову, неохотно встретив его взгляд.

– В данную минуту я не уверена в своих чувствах и не могу делать какие-либо окончательные выводы, – честно призналась она, понимая, что ей требуется время, чтобы все хорошенько обдумать и переварить. – Но согласна с Ламбертом в том, что нам лучше сейчас уехать. А о портрете надо вообще поскорее забыть.

– Почему? – спросил Алан, поджав губы.

Потому что она боялась оставаться в комнате наедине с ним! Потому что каждый раз, глядя на него, испытывала страстное и бесстыдное желание отдаться ему! Потому что любила его!

Потому что не было смысла писать портрет, раз она собиралась разорвать свою чертову помолвку!

Джулия холодно сказала:

– Меня написание этого портрета никогда особенно не вдохновляло. Во всяком случае, я не отдавала предпочтение этой затее в ущерб другим делам.