Навстречу завтрашнему дню - Браун Сандра

Прошло несколько минут, прежде чем она поняла, что за бриллиантики он имеет в виду. Единственные, которые на ней были, — вокруг лодыжек. Она засмеялась с придыханием:

— Как тебе не стыдно.

— Это, без сомнения, самые сексуальные туфли, которые мне когда-либо доводилось видеть. Во мне, похоже, развился настоящий фетишист, помешанный на туфлях и ножках, скоро я превращусь в стопроцентного извращенца.

Она подняла на него глаза в притворном смятении:

— Что? Разрушить свою политическую карьеру?

— Или, наоборот, повысить себе цену? — Он засмеялся и снова прижал ее голову к своему плечу. — Пришло время сексуальных фантазий. Они теперь в моде, а я в последнее время стал экспертом в этой области. Хочешь послушать?

— Нет. Боюсь, меня это слишком сильно смутит.

Он наклонил голову, чтобы посмотреть на нее, и прошептал:

— Возможно. Ты играешь в них большую роль.

— Дакс, не стоит говорить со мной подобным образом.

— Ладно. Извини, — сказал он и тотчас же, противореча своим словам раскаяния, выгнул грудь дугой и прижался к ее груди, выполнил безупречный поворот, воспользовавшись этим ходом как предлогом для того, чтобы поудобнее устроить руку на ее спине и прижать ее поближе к себе. — А можно сказать, как прекрасно ты сегодня выглядишь?

Она опустила глаза, но только для того, чтобы поднять их на него снова. Она не могла удержаться и не смотреть на него. В ней постоянно происходила внутренняя борьба, ибо для того, чтобы посмотреть на него, ей нужно было поднять голову с его плеча.

— Да. Спасибо. Ты тоже выделяешься среди всех в своем смокинге. Он идет тебе.

— Кто этот человек? — резко бросил он, искусно направляя ее в самый темный угол площадки.

— Что?

— Тот мужчина, который с тобой. Это тот, кого я должен ненавидеть?

Она вспыхнула от удовольствия, что он ревнует ее.

— Нет. Мы с ним познакомились только сегодня вечером. В действительности я пришла с Николь и Чарлзом.

— Хорошо. — Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Его рука прижала ее еще крепче, но никто не должен был этого заметить, если только не заглянет в их глаза и не увидит там, что они плавятся в объятиях друг друга.

Она испытывала жалость ко всем остальным женщинам, присутствовавшим в зале, ибо они не знали, что это такое — находиться в объятиях Дакса. Крепко прижатые к ее телу, его бедра передавали ее телу какой-то изысканный трепет. Та ее ладонь, которую он держал, подвергалась гипнотизирующему массажу его большого пальца. На своем лице она ощущала его горячее благоухающее дыхание и даже не пыталась удержаться от того, чтобы не вдыхать его в себя полной грудью, заполняя им свои легкие.

Он тоже был взволнован возможностью держать ее в своих объятиях. Ее соски набухли и проступали между гофрировкой блузы. От вида ее груди и нежного запаха, поднимавшегося от бархатистой ложбинки, у него кружилась голова. Он жаждал прижаться к ней губами и ощутить ее кожу своим языком. Он испытывал боль, и эта боль усугубилась, когда она, изогнувшись, столь естественно приникла к его телу, что их танец стал напоминать нечто совсем иное.

Песня закончилась слишком быстро. На его губах появилась тоскливая улыбка, впрочем, как и на ее, когда он провожал ее назад к столику. Она резко остановилась, увидев рядом со своим столиком эту девицу Робинз, оживленно беседующую с Николь.

Дакс подтолкнул Кили вперед, и они подошли к группе у столика.

— Вот и ты, дорогой. А я все ждала, когда же ты вспомнишь, с кем ты пришел сюда. — Маделин улыбалась, но глаза ее злобно скользили по Кили.

— Маделин, это Кили Уилльямз. Или Престон, если предпочитаешь ее профессиональный псевдоним. Она активно занимается проблемами пропавших без вести. Мы недавно познакомились в Вашингтоне, — ровным голосом произнес Дакс, словно не ощущая возникшей вокруг напряженности. — Кили, это Маделин Робинз.

— Миссис Робинз, — холодно произнесла Кили.

— Очень приятно познакомиться, — сказала Маделин, и ее натренированный голос не выдал не произнесенных вслух эпитетов. — Мне так жаль вашего мужа. Николь как раз рассказывала мне, с каким мужеством вы переносите сложившиеся обстоятельства, когда даже не знаете, жена вы или вдова.

На это нечего было ответить, так что Кили даже не стала пытаться. В разговор вмешалась Николь:

— Кили, мы не знакомы с конгрессменом.

— О, — пробормотала та, оторвав взгляд от Маделин, которая с видом собственницы взяла Дакса под руку. На женщине было сверкающее металлическим блеском зеленое платье, и Кили показалось, будто ее длинные руки напоминают повисшие водоросли, когда та цепко ухватилась за Дакса. — Извините. Конгрессмен Деверекс, это моя подруга Николь Каслман, Чарлз Хеберн и Роджер… м-м-м…