Если бы не любовь… - Сноу Саманта

— Вот как? — подхватила его шутку Дайана. — Значит, деньги предлагаешь, а замуж меня брать не собираешься. Ну-ну!

— Дайана, — прошептал он, — ты удивительная девушка!

Роберт отпустил ее руки, провел ладонью по волосам, почувствовал, как она вздрогнула. Обнял ее, притянул к себе. Лицо Дайацы уткнулось ему в грудь, и он нежно поцеловал ее в макушку.

Дайана подняла лицо, глаза их встретились. Им не нужны были слова, взгляды сказали все. Роберт нежно провел пальцем по ее щекам, носу, дотронулся до горячих губ и приблизил к ним свои. Поцелуй получился скорее не страстным, а нежным, робким. Но он словно обжег Роберта. Сердце его бешено заколотилось в груди, готовое вырваться наружу.

Неожиданно для него Дайана обхватила его шею руками, прижалась к нему своим худеньким телом и буквально впилась в его губы. Роберт не ожидал от нее такой страсти, но этот поцелуй ему безумно понравился.

Отстранившись, Дайана строго сказала:

— Я никогда не целуюсь с отдыхающими.

— Я тоже никогда не целуюсь с малознакомыми девушками, — ответил Роберт и покрыл ее лицо поцелуями.

Дыхания их слились в одно, сердца стучали в унисон, комната растворилась. Они были не здесь, а где-то в неведомых далях, где прекращается ощущение времени, куда не проникают обыденные заботы. Они были единым целым, которое невозможно разорвать. Губы искали губы, руки судорожно ласкали тело, в голове стоял сладостный туман. И хотелось только одного: чтобы эта сладость не уходила, не отпускала.

— Ой, простите!

Неожиданно разорвавший тишину возглас заставил их отскочить друг от друга.

На пороге гостиной стоял Джек, покрасневший до корней волос. Он готов был провалиться сквозь землю, застав страстно целующихся Дайану и Роберта. Но отступать было поздно, они его заметили.

— Дверь была открыта, — смущенно пробормотал он. — Я зашел… Простите. Не вовремя.

Дайана оправила задравшуюся кофточку, провела рукой по взлохмаченным волосам.

— Проходи, — нарочито бодро, стараясь скрыть свое смущение, сказала она.

Роберт промолчал, облизнув губы, на которых еще сохранился вкус губ Дайаны. Он бы с удовольствием выгнал этого юнца прочь и продолжил то, чем они с Дайаной несколько секунд назад занимались. Но он тут не хозяин, всего лишь гость.

— Здрасти, — пробормотал Джек, осторожно, бочком, проходя к креслу, стоящему поодаль.

Ни Дайана, ни Роберт не произнесли ни слова. Они еще не полностью пришли в себя и выжидательно смотрели на Джека.

— Я тут мимо проходил, — пробормотал он, не зная, куда направить взгляд.

— Да ладно, — подбодрила его Дайана. — Все в порядке. Зашел и зашел. Сейчас я чай сварю.

Она вскочила с дивана и быстро вышла из гостиной. Роберт и Джек остались наедине.

— Прости, помешал… — начал Джек.

Роберт улыбнулся, показывая, что не в обиде на парня, и Джек улыбнулся в ответ.

Когда Дайана вернулась с подносом в гостиную Роберт и Джек мирно беседовали.

— А вот и чай! — Роберт, поднявшись с дивана, принял из рук Дайаны поднос с чайником, чашками и вазочкой с печеньем и поставил его на стол. — А мы тут с Джеком обсуждали завтрашний поход к рифам.

— И как, обсудили? — спросила Дайана, разливая чай.

— Да, — ответил Роберт, принимая из рук девушки чашку. — Джек дал мне ценные указания, что взять с собой.

— Вот и хорошо. Значит, мне не придется тратить время на объяснения. Джек, присоединяйся. Да не смущайся ты так. Неужели ты никогда не видел целующихся мужчину и женщину? — поддела друга Дайана.

— Тебя не видел, — буркнул тот, но к столу все-таки подошел.

Внутри все пело, и хотелось взлететь в небо. Встречающиеся на пути люди казались добрыми и счастливыми, даже крики чаек, всегда его так раздражавшие, не казались надоедливыми. Роберт сам себе поражался. Будто вернулся в подростковый возраст, когда сердце замирает в предвкушении любви. Он был счастлив, как не был уже долгие годы.

Хотелось с кем-то поделиться своей радостью, но Майкла не оказалось в номере, или он просто напросто проигнорировал стук в дверь, занятый более важными делами.

Роберт вошел в кафе и сел за столик у окна. Заказал бокал вина. Молоденькая певица пела о большой любви, и Роберту казалось, что она поет о нем, так созвучны были слова песни его настроению. Разве мог он подумать, отправляясь в отпуск, что здесь, за сотни миль от дома, он повстречает ту, которая станет для него единственной и желанной?