Сейчас и навеки - Макмаон Барбара

— Не утруждай себя, я просто их сброшу.

— И с больной ноги тоже?

— Жаль, нечем разрезать шнурки.

— Шнурки тебе еще пригодятся, когда завтра мы пойдем домой, — пробормотала она. — Вот. Одну сняла. Жаль, что свет такой тусклый.

Он держал фонарик, пока она развязывала шнурок на другой кроссовке и осторожно снимала ее. Коснувшись холодного, сырого носка, она нахмурилась:

— У тебя лодыжка распухла.

— Но не сильно. Нога в холоде — как раз то, что надо при растяжении.

— Надень остальную одежду, пока я поищу хворост, — бодро произнесла она, включила второй фонарик и осветила внутренность пещеры. Поднявшись, обошла все вокруг, поднимая то тут, то там палку, сучок, сосновые веточки.

— Теперь мне славно. Нашла какой-нибудь хворост? — позвал Алек веселым голосом. Она подняла глаза, он был довольно далеко. Пещера оказалась гораздо больше, чем она предполагала. Собрав весь найденный сушняк, она быстро пошла к нему. Его мокрая одежда была свалена в кучу, а он свернулся калачиком под одеялом. Она сложила хворост кучкой, села на пятки.

— В рюкзаке есть спички. В походной аптечке.

— Готовая ко всему девушка-скаут. — Алек поднял глаза и встретился с нею взглядом. — Спасибо, Сара, я у тебя в долгу. Но знаешь, до сих пор не могу поверить, что ты рисковала своей собственной безопасностью и безопасностью ребенка.

— Но ты ведь пошел бы искать меня, — просто сказала она.

— Да, но я не на девятом месяце беременности.

— Я была осторожна. — Она поймала спички, которые он ей бросил, и быстро разожгла огонь. Уже через несколько секунд перед ними весело пылал костер. Только теперь тревога оставила Сару.

— Иди, сядь сюда, — Алек похлопал по сухой земле около себя.

Она подошла и села, прижавшись бедром к его бедру. Он накинул одеяло ей на плечи, потом открутил крышку термоса с кофе.

Почувствовав внезапную усталость, она прислонилась к нему.

— Я так испугалась, — тихо промолвила она.

— Я бы пришел утром. Ты же знала, что я справлюсь.

Она кивнула, ни на минуту не поверив этому. Люди умирают от переохлаждения. Глядя в темную ночь, она вздрогнула. По-прежнему шел дождь. Даже у костра воздух был прохладным. Если бы Алек провел ночь в мокрой рубашке и джинсах, ему пришлось бы несладко.

— Сможешь дойти до дома утром? — спросила она, когда он допил горячий кофе.

— Кто знает. Посмотрим, как поведет себя лодыжка. Если не смогу, то, по крайней мере, здесь мне тепло и сухо. А ты сможешь вернуться и попросить помощи.

Шевельнулся ребенок. Когда Сара инстинктивно положила руку себе на живот, Алек накрыл ее своей рукой и тоже почувствовал движение их ребенка. На какую-то долю секунды Сара ощутила блаженство.

— Ты так и не сказал, кого тебе больше хочется, — тихо произнесла она, — девочку или мальчика?

— Мне подойдет здоровый малыш. Меня больше беспокоит, что у ребенка будет только мать. У меня был отец, но не было матери.

— А у меня не стало отца, когда мне исполнилось девять лет. Разведенные матери и отцы, по крайней мере, могут видеться со своими детьми. Тебе не повезло, твоя мать почему-то не приезжала к тебе. Но мы-то сможем что-нибудь придумать — если ты хочешь участвовать в жизни ребенка.

— Конечно, хочу. Я… — он замолчал.

— Что?

— Ничего. — Он снял руку и посмотрел на огонь. — Ты довольна тем, как все получилось? Если бы ты начала все сначала, ты бы вышла за меня замуж?

— Я бы очень хотела, чтобы у нас все сложилось по-другому. Если бы мы стали счастливой парой. Если бы мы смогли отпраздновать пятидесятилетие совместной жизни, как Симпсоны. Я-то надеялась на это. — В сердце появилась знакомая боль. И когда только они сбились с пути?

— Я устал. А ты хочешь поспать?

Сара кивнула.

— Только посмотрю, нет ли в пещере еще хвороста. Этого хватит ненадолго. А мне кажется, к утру будет еще холоднее.

Вскоре она наскребла в пещере все, что могло гореть. Немного они положили в костер, остальное сложили в сторонке, чтобы подложить в костер ночью.

Убедив ее лечь у огня, Алек прилег рядом с нею на одно одеяло, а вторым накрыл их обоих, и Сара скоро задремала.

Она проснулась ночью и обнаружила, что лежит в объятиях Алека. Он раскрыл куртку и прижал ее прямо к своему сердцу. Ей было очень тепло и удобно. Если бы только пол был помягче!