Нарисованное сердце - Престон Холли

— Вы, кажется, забыли об одном обстоятельстве. — Билл взглянул на нее с ухмылкой. — Девочки, да и, судя по всему, все остальные обитатели дома, полагают, что мы безумно любим друг друга.

— Моей вины в этом нет! — резко ответила Карла.

— Нет?

Ее так и передернуло от вопроса, заданного ехидным тоном.

— Нет! — твердо повторила она.

— Тогда как вы объясните некоторые высказывания в ваш адрес, которое все слышали сегодня утром из уст Энни? — Его брови вопросительно поднялись, и Карла почувствовала, что краснеет.

— Все было не так, как вы себе представляете. Просто Мэри и Энни…

Но как объяснить, что именно девочки, опасаясь его женитьбы на Арабелле, предложили ей, Карле, сделать так, чтобы все подумали, будто он влюблен в нее?

Вместо объяснений с ее губ опять сорвалось:

— Я не собираюсь делить с вами спальню! Неужели, — добавила она, — ранчо так много значит для вас, что вы готовы заключить брак с женщиной, которую откровенно презираете?

— Да, готов, — ответил Билл. — Но для меня важно не само богатство и связанные с ним преимущества. Для меня гораздо ценнее эта земля и люди, которые работают на ней, борются за нее, а не мои сугубо личные чувства и предпочтения. И я считаю своим первейшим долгом сохранить эту землю как нечто целое и неделимое и передать своим потомкам.

— Но ведь у вас нет сына, — напомнила ему Карла.

Билл нахмурился и взглянул на нее так, будто увидел впервые.

— Племянницы выйдут замуж, у них родятся дети, — сказал он. — Сыновья или дочери — не имеет значения.

Ей показалось странным, что Билл не завел речь о собственном ребенке, о том, что он сделает все возможное, чтобы заиметь его. Неужели этот мужчина действительно так любил мать племянниц, что не мог допустить даже мысли о том, что его малыш родится от другой женщины? В представлении Карлы это никак не вязалось с характером человека, который оказался способным похитить ее и, по сути дела, насильно женить на себе…

Неожиданно дверь отворилась, и в гостиную вошла Маргарита.

— Ах вот вы где! — воскликнула домоправительница и повернулась к Карле. — Я перенесла все ваши вещи в комнату Билла… У вас осталось до ужина всего десять минут.

Наконец-то у нее появился шанс рассказать правду, вывести Билла на чистую воду и таким образом покончить с фарсом. Но вместо этого она почему-то промолчала.

— Пойдемте, я покажу вам спальню, — сказал Билл, когда Маргарита ушла.

Его комната располагалась в самом конце коридора. При ней не было гостиной, зато она поражала огромными размерами и массивной старинной мебелью резного дерева.

На широченной кровати, украшенной искусно выстеганным одеялом, вполне могли разместиться четверо взрослых. Скользнув взглядом по одеялу, Карла тут же отвернулась, почувствовав, как напряглись мышцы в низу живота.

9

Во время ужина Карла сидела за столом как на иголках, украдкой поглядывая на Билла и стараясь казаться веселой и всем довольной.

Когда Билл сказал, что его ждут дела и ему пора идти, она с облегчением вздохнула. Пока он будет работать в своем кабинете, ей удастся прошмыгнуть в комнату и заснуть еще до его прихода.

После того как девочки ушли спать, Карла принялась листать журнал, с нетерпением ожидая момента, когда ей можно будет подняться наверх, не нарушая правил приличия. Наконец часы пробили десять. Пора, решила Карла и, отложив журнал, направилась к лестнице.

В спальне она отыскала свою ночную рубашку и прошла в ванную. Огромная ванна, наполовину утопленная в пол, потрясла ее воображение: она была так просторна, что в ней могли легко разместиться двое… Во рту пересохло, а пульс участился, едва Карла представила себе Билла, занимающегося любовью с незнакомой ей женщиной, причем женщина настолько предается страсти, что не замечает, как вода выплескивает пол… И эта женщина — мать близнецов? А может, и не только она? Интересно, сколько всего любовниц было у Билла Даррелла?.. Нет, ей не следует забивать голову подобными мыслями!

Карла быстро приняла душ, вытерлась и надела ночную рубашку. Вернувшись в спальню, она в нерешительности остановилась у двери и посмотрела на кровать. Хотя на таком ложе и вдвоем не было бы тесно, она боялась, да и не хотела делить его с Биллом.

Не хотела? — спросила себя Карла, стараясь не обращать внимания на легкий озноб какого-то сексуального предвкушения, который вдруг охватил ее с головы до пят. Что с ней опять творится? Как она может чувствовать влечение к человеку, которого должна презирать и ненавидеть?