Невеста миллиардера - Маринелли Кэрол

    - Да так, надо было кое-что уточнить. - Табита принужденно улыбнулась, заставляя себя говорить спокойно. - Я знаю из газет, что с твоим отцом все хорошо, его уже отключили от аппарата искусственного дыхания.

    - Скажу тебе больше: сегодня его переводят из отделения интенсивной терапии. Кардиологи только руками разводят. Они не перестают удивляться тому, что отец выдержал операцию. - Взяв Табиту под локоть, Эйден отвел ее в сторону, чтобы не мешать снующим по коридору людям. Оказывается, отец все знал. Ну, то есть о том, что я гей.

    - Знал? - Табита была потрясена.

    - Ага. Когда медсестры готовили его к операции, он вызвал меня к себе. Наверное, думал, что это прощальный разговор у смертного одра.

    Оказывается, всякий раз, призывая меня повзрослеть, он на самом деле хотел, чтобы я сказал правду.

    - А мама знает?

    - Ага. - Эйден негромко рассмеялся. - Очевидно, она всегда знала. Она просто не желала расстраивать отца, опасаясь, что это для него будет ударом. Сама она не видит в этом ничего предосудительного. В наши дни иметь сына-гея даже модно. Теперь у нее появилась еще одна тема для обсуждения в теннисном клубе, а мне не надо ни от кого прятаться. Нужно как-нибудь отпраздновать это событие.

    Табита промолчала, и Эйден с грустью посмотрел на нее.

    - Бедная Таб. Я так виноват перед тобой.

    - Чем?

    - Да тем, что у меня все хорошо - отец еще поживет, моя тайна больше не тайна и трагедии в этом никакой не оказалось, - а ты страдаешь.

    Ты ведь любишь Завье, правда?

    У Табиты из глаз безудержным потоком хлынули слезы. Обняв за плечи пытающуюся успокоиться Табиту, Эйден совал ей свой носовой платок.

    - Прости.

    - Это ты меня прости за все, что из-за меня перетерпела. Таб, я же предупреждал тебя. Я же говорил, что он только...

    - ...сломает мне жизнь, - закончила за него Табита. - Довольно точное описание нынешней ситуации.

    - Ты справишься, - уверил ее Эйден. - Ты всегда справлялась...

    - Но не на этот раз. - Табита громко высморкалась.

    - Я пытался поговорить с ним, рассказать, какая ты чудесная женщина, но он не пожелал слушать. Может, мне еще раз попробовать...

    - Нет. - Табита твердо покачала головой. Оправдания его не интересуют. Он по-прежнему уверен, что все было из-за денег.

    - Как это, черт возьми, на него похоже, - отозвался Эйден.

    - Я его понимаю, - сказала Табита. - Впрочем, это не имеет никакого значения. Все кончено.

    - Но мы с тобой по-прежнему друзья? Я не заходил, боялся, что ты запустишь в меня тарелкой или еще чем-нибудь.

    Табита выдавила смешок, но не сдержалась и снова расплакалась.

    - Конечно, друзья. Просто теперь все по-другому. Какое-то время я не смогу видеться с тобой, Эйден, поскольку, глядя на тебя, не могу не думать о нем. Ты понимаешь меня?

    Эйден печально кивнул.

    - Я буду скучать.

    - Знаю. Слушай, сейчас мне надо идти. Я позвоню тебе сама.

    - Таб, погоди. На улице ливень, мой водитель отвезет тебя домой. Позволь мне сделать хотя

бы это.

    Табита отрицательно покачала головой.

    - Я лучше пройдусь.

    - Но ведь льет как из ведра.

    - Вот и хорошо: никто не заметит моих слез.

    Эйден посадил Табиту в лифт и остался стоять, наблюдая за поочередно загоравшимися номерами этажей, пока кабинка не остановилась внизу, а затем направился к Завье.

    "Ведь я предупреждал".

    Оттого, что он оказался прав, Эйдену было не легче.

    Ничуть.

    На какое-то время ему действительно показалось, что у них все может получиться. Мрачнее тучи он вошел в кабинет Завье. Тот сидел за столом и работал как ни в чем не бывало. Это еще больше разъярило Эйдена.

    "А может, он вовсе и не притворяется, - решил про себя Эйден. - Может быть, Завье и правда все безразлично".

    - Я только что встретил Табиту. Она ушла отсюда вся в слезах. - Эйден щелкнул пультом дистанционного управления от телевизора.

    Завье даже не потрудился поднять голову и при звуках, донесшихся из телевизора, лишь нахмурился.

    - Она вернула мне деньги. И это ее, видимо, очень расстроило. - Он ожидал, что Эйден в ответ на эти слова рассмеется, но тот молчал. Тогда Завье, оторвавшись от своих бумаг, взглянул на него. Эйден отряхивал свой мокрый пиджак, собираясь повесить его на вешалку. - Признаюсь, я никогда ее не пойму. Ради чего, спрашивается, она все это делала, если намеревалась возвратить деньги?