Сад фантазий - Смит Карен Роуз

Дерзкая улыбочка Шэннон напомнила Нэшу о тех временах, когда они были детьми и сестра дразнила его, показывая язык. Но прежде чем он успел придумать достойный ответ, в кухню вошел Вейн с Дэйвом на руках.

Кивнув Нэшу, он обратился к жене:

— Слушай, у него насморк так и не проходит и небольшая температура. Куда ты дела жидкий тайленол?

Шэннон тут же подскочила к Дэйву и коснулась губами лба сына.

— Он в аптечке на верхней полке.

Вейн снова кивнул и ушел. Шэннон встревоженно смотрела им вслед. Нэш знал, что сестра всегда очень переживает, когда у мальчиков что-то не так.

— Это пройдет, Шэн. Обычная простуда, ничего страшного, — сказал он как можно мягче.

Шэннон резко повернулась. Похоже, она и сама удивилась, что ее чувства были настолько явными.

— Он простудился в яслях. Там еще пятнадцать детишек, все чихают и кашляют друг на друга. — Она нервно облизнула губы. — Может быть, все-таки надо поискать женщину, которая берет детей к себе домой и смотрит за ними. Обычно это два-три ребенка, не больше. Когда я устраивалась на работу, не было времени на поиски, а у этого центра дневного ухода очень хорошая репутация.

Вейн с сыном снова вернулись на кухню и как раз успели услышать последнее замечание. Дэйв шмыгнул носом и вытер его рукой.

— Дядя Нэш, а я подружился с ребятами. У меня теперь столько друзей. Много-много.

Нэш взял Дэйва на руки.

— Это здорово. А они умеют играть в камушки?

— Я сейчас учу Дженни, но она все равно играет хуже, чем Бет.

Нэш рассмеялся, взъерошил малышу волосы и крепко прижал его к себе.

Вейн обнял Шэннон за плечи.

— Дэйву нравится в яслях. И хорошо, что ему есть с кем общаться помимо братьев. Так что не переживай. — Он повернулся к Нэшу. — Ты не побудешь у нас в следующие выходные? Мне нужно съездить на выставку в Миннеаполис. Хочу познакомиться кое с кем из фирмачей — все-таки начинаю свой бизнес, ты же понимаешь.

— Конечно. Нет проблем. Шэннон знает, на меня всегда можно рассчитывать.

Шэннон ткнула пальцем в грудь мужа.

— Мы с мальчишками сами с усами, вполне в состоянии позаботиться о себе.

— Знаю, — Вейн погладил ее по щеке, — но не люблю оставлять вас одних. Вообще ненавижу куда-то мотаться. Но будем надеяться, что это в последний раз.

Нэш хорошо понимал Вейна. Он тоже решил, что теперь семья для него всегда будет на первом месте.

Бет стояла у изгороди, глядя вслед отъезжающей машине. Ее обуревали самые противоречивые чувства. Вероятно, она больше уже никогда не увидит Джона. Собственно, ради того, чтобы окончательно поставить все точки над i, она и согласилась на встречу. Казалось, что хочется именно этого — навсегда распрощаться с Джоном Уинстоном. Но когда увидела его и вспомнила их близкую дружбу, их сердечные, теплые отношения…

Кто-то подошел сзади и положил руку ей на плечо. Бет вздрогнула от неожиданности.

— Ну как? — спросила с тревогой мать.

Бет оглядела широкий, примыкающий к дому луг.

— Давай пройдемся.

Они пошли по высокой траве. Солнце уже клонилось к закату.

— Он постарел, мама. Заметно постарел. Ему пятьдесят, а выглядит на все шестьдесят. Я думала, он получил что хотел и теперь радостный, цветущий. Но я ошиблась. Он тоже выбит из колеи. Хотя устал от политики и неудачного брака, но он столько лет этим жил, а теперь — все по-другому.

— Да, — согласилась Мэри. — Привычка — огромная сила. В окружении знакомых вещей и людей всегда спокойнее. Быть может, поэтому столько мужчин и женщин продолжают жить в браке, боясь разойтись, хотя давно уже поняли, что они несчастливы.

— Он сказал почти то же самое. Привыкнуть к свободе было не легче, чем терпеть рядом жену, которая давно перестала быть близким человеком. Но он все равно рад, что расстался с ней.

Мэри резко остановилась.

— Джон пытался тебя разжалобить? Чтобы ты ему посочувствовала?

Бет поддела ногой камушек:

— Нет. Он ни на что не жаловался. Он констатировал факты. Наш разговор в основном состоял именно из констатаций фактов. Пока я не сказала, как больно меня задело его предательство. Я не смогла промолчать. Знаешь, мама, я собиралась держаться холодно и по возможности равнодушно. Но кончилось тем, что разревелась.

— Ничего страшного в этом нет, дорогая. Пусть знает, каково тебе пришлось.

Бет снова пошла вперед.

— Он знает. И прекрасно понимает, что мы больше не будем друзьями. Но я сказала, что мы и не враги. Тогда его загнали в ловушку и надо было как-то спасаться. Вот только жаль, что он повел себя как последний трус… И еще Джон предложил мне деньги — за моральный ущерб. Естественно, об этом и речи быть не может. Те, первые, я брала взаймы и вернула их все, до последнего цента. Я от него ничего не хочу. Ничего. — Бет помолчала и тихо добавила: — Я сказала, что простила его.