Изумрудное сердце - Лукас Дженни

— Нет, — жестко ответила она. — Я была у нескольких лучших акушеров на Манхэттене и услышала множество мнений. Я никогда не смогу забеременеть. — Она сдерживала всхлипывание. — И я не разрушу благополучие моей семьи, став твоей любовницей. — Вытерев глаза, Жасмин вздернула подбородок. — Я заслуживаю большего. И ты тоже, — прошептала она.

Он с силой сжал ее плечи:

— Я ждал тебя тринадцать лет. И не намерен терять тебя снова. — Он до боли стиснул ее плечи. — Даже если погибнет весь мир, я тебя не отпущу.

Жасмин подняла на него глаза. Невероятно красивая и недоступная.

Стоящие позади нее яркие цветы и позолоченный интерьер комнаты по сравнению с ней казались унылыми, будто в тумане. Отражающиеся в зеркале зеленая трава, гнедые лошади и яркие рубашки жокеев показались Карифу черными, когда Жасмин холодно отстранилась от него и присела на корточки, чтобы поднять шляпу и сумочку с ковра.

— Женись на другой, — тихо сказала она, не глядя на него. — Будь королем по праву рождения.

Он уставился на нее:

— Ты с такой легкостью толкаешь меня в объятия другой женщины?

Она глотнула воздух, в ее глазах отражалась тоска.

— Нет, — выдавила она. — Я ненавижу ту женщину, на которой ты женишься, кто бы она ни была!

— И я буду ненавидеть любого мужчину, который окажется в одной постели с тобой. Даже если он мой друг, который спас мне жизнь. — Он взглянул на нее сверху вниз, стиснув зубы. — Ты не будешь моей любовницей. Поэтому есть только одно решение: ты выйдешь за меня замуж.

— Что?

— Выходи за меня. Ты должна быть моей королевой, Жасмин. Только ты.

Она округлила глаза, а затем задрожала и заморгала так, словно душой отгораживалась от Карифа.

— Этого не может быть. Тебе нужен наследник. Если ты женишься на мне, — что бы ты там ни думал, — ты должен будешь отречься от трона.

— Я имею право самостоятельно выбирать себе невесту…

— Нет, — резко прервала она его. — Не имеешь.

— Но, Жасмин… — начал он, затем умолк. Он предлагает ей все: королевство, фамилию. Он предлагает ей все, что у него имеется, а она отказывается.

Однако он не мог предложить ей всего. Существовало то, чем он рисковать не мог…

— Но ты должна стать моей женой, Жасмин, — сказал он. — Ты должна, потому что я… — Он глубоко вздохнул и посмотрел прямо в ее глаза: — Я люблю тебя.

Она широко раскрыла глаза и вздрогнула. Затем неторопливо расправила плечи.

— Тогда ты глупец, — спокойно произнесла она. — Я сочувствую тебе от всей души.

— Но ты любишь меня, — сказал он. — Скажи правду. Ты любишь меня, как люблю тебя я!

Она подняла руку:

— Правда в том, что я хочу того, чего ты дать мне не сможешь. — Ее голос был ледяным и врезался в его сердце, словно кусок льда. — Выйдя замуж за Умара, я получу единственный шанс обрести детей. — Она прищурилась и нанесла сокрушительный удар: — Ты лишил меня возможности быть матерью, Кариф, — прошептала она. — Ты лишил меня шанса когда-либо родить ребенка…

Да, именно это оказалось для Карифа величайшим горем и величайшим страхом. Именно в этом он винил себя, сидя в пустыне у костра по ночам. Только слова, слетевшие с губ любимой женщины, оказались в тысячу раз больнее.

Он страдальчески уставился на нее голубыми глазами. Кариф неуверенно шагнул назад и наткнулся на серебряное ведерко с шампанским на соседнем столике. Бутылка упала на пол, за ней на пол посыпался лед. Бутылка отскочила к стене, ее содержимое разлилось по ковру.

Но Кариф этого не заметил. Его тело пронзила боль, разрывая его на куски безжалостнее любой песчаной бури.

«Ты лишил меня шанса когда-либо родить ребенка».

Боль и страдание наполнили сердце Карифа, они обжигали его, будто лава. Жасмин говорила ему, что потеряла ребенка из-за несчастного случая. Она убеждала его, что он прощен.

Ложь. Все было ложью!

Внезапно он больше не смог сдерживать ярость и страдание в душе. Резко повернувшись, он ударил кулаком в стену. Жасмин вздрогнула и отскочила назад, ахнув.

— Научи меня, как быть бесчувственным, как ты, — тихо сказал он. — Я устал оттого, что у меня есть сердце. С того момента, как я тебя полюбил, оно постоянно болит.

Отойдя от Жасмин, он задержался в дверном проеме, не глядя на нее. Ему не хотелось видеть ее лицо. Когда Кариф заговорил, его голос был полон горя.

— Прощай, Жасмин, — сказал он, прислонившись головой к двери и закрыв глаза. — Я желаю, чтобы твоя жизнь сложилась как можно счастливее.