Ничего кроме любви - Ловелл Марша

Экзотический аромат ночи, серебряный лунный свет, свежесть воды – все окружающее перемешалось и оглушило их. Саймон приподнялся над Анной, дрожа от предвкушения счастья, и вдруг вошел в нее – нетерпеливо, бешено, страстно. Они оба жаждали этого, оба жили ради этой огненной, незабываемой минуты.

Их прерывистые стоны разорвали тишину ночи. Мощное тело Саймона содрогнулось и опустилось на землю рядом с Анной. Он поцеловал притихшую женщину, подсунув руку под ее голову, и, все еще тяжело дыша, прижал к груди. С его губ срывались слова любви, нежности, благодарности, изумления. Он коснулся губами ее век, дрожащей рукой убрал волосы со лба.

– Это было волшебно, волшебно…

Анна в изнеможении прильнула к нему. Глаза ее были закрыты, сердце бешено колотилось и, казалось, никогда не успокоится. Какое же это наслаждение лежать в крепких объятиях Саймона!

Наконец она почувствовала, что замерзла. Саймон помог ей встать, поцеловал и хрипло сказал:

– Дорогая, нам просто необходимо найти кровать.

Вода смыла с Анны почти всю грязь, но Саймон был покрыт разводами виноградного сока. Анна зачерпывала руками воду и смывала красные подтеки со спины любовника, не торопясь, любуясь его широкими плечами, длинными ногами и мускулистыми ягодицами.

– Ну вот ты и чистый.

Саймон повернулся к ней с бесшабашной, мальчишеской улыбкой. Анна медленно скользнула глазами по его телу.

– О, Саймон! Знаешь, что говорят о Канзасе? Так вот, это все враки: не в Канзасе, а на одном мне не известном ранчо все самое лучше и самое большое!

Он разразился оглушительным смехом, подхватил ее за талию, поднял в воздух и закружил.

– Анна, Анна, Анна! – кричал он в ночь. – Ты сделала меня счастливейшим из смертных!

– Надеюсь, не в последний раз.

– Да, да, да! – Саймон смотрел на шелковистое женское тело, светящееся в лунном свете, и его глаза не скрывали вновь нарастающего желания…

Позже, когда они попытались разыскать свою одежду, выяснилось, что некоторые детали туалета куда-то пропали. Платье было порвано, поэтому Анне пришлось довольствоваться туфлями и измазанной рубашкой Саймона, которую она обмотала вокруг талии, и его пиджаком. Наряд Саймона был и того живописнее: брюки нашлись сразу, а вот трусы и один ботинок так и остались где-то в винограднике. Любовники сели в машину, давясь от смеха. Уморительный контраст: они сейчас не имели ничего общего с той респектабельной парой, какой были еще совсем недавно.

– Ты похожа на кошку, которая только что отведала сливок, – заметил Саймон, целуя ее в нос.

– Так и есть! Ты тоже не лучше, – парировала Анна.

Саймон широко улыбнулся.

– Нам пора, скоро начнет светать.

Анна хотела уже включить мотор, но Саймон остановил ее:

– Подожди минутку. Я просто не могу удержаться.

Он развел в стороны лацканы пиджака, обнажив грудь Анны, нежно провел по ней пальцем и поцеловал.

Анна откинулась на сиденье и закрыла глаза. Она почувствовала, как ее тело отзывается на мощный призыв. Саймон настойчиво зашептал:

– Поехали к тебе, любовь моя.

Она открыла глаза, увидела лицо Саймона совсем рядом и заставила себя отодвинуться.

– Поехали!

13

В городе Саймону пришлось пригнуться, чтобы какой-нибудь бдительный полицейский не увидел, в каком виде он разъезжает по острову. Анна, поглядывая на него, смеялась.

– Прекрати хихикать, – с напускной суровостью потребовал Саймон. – Если нас арестуют, твои родственники никогда мне этого не простят.

До дома добрались без приключений. Анна заперла ворота и повела Саймона в свою комнату. Они долго и с удовольствием стояли под душем, смывая друг с друга остатки грязи и виноградного сока, потом Саймон вытер ее пушистым полотенцем и отнес на кровать. Анна ждала этого, зная, что они опять займутся любовью. На этот раз все было куда спокойнее, их соединяло стремление доставить друг другу максимум удовольствия и продлить наслаждение. Любовники в изнеможении заснули, так и не разомкнув объятий.

Когда они проснулись, было уже утро и солнечные лучики пробивались через щель в занавесях. Саймон лежал за спиной Анны, крепко обнимая ее, и от этого обоим было уютно и спокойно. Он пробормотал что-то, повернул возлюбленную к себе и овладел ею. Это было счастье…

Анна снова уснула, а когда проснулась, почувствовала запах кофе. Она села в кровати, и тут вошел Саймон и протянул ей на подносе дымящуюся чашку кофе.