Невинная мошенница - Шарп Виктория

– Проще говоря, ты доволен, да?

– Да. И не просто доволен, а очень доволен. Ты… ты просто молодец, Роксана. Думаю, твоя работа заслуживает самой высокой оценки. Во всяком случае, пока.

– Ну, если ты не будешь давить мне на психику, думаю, что и остальную часть работы я смогу выполнить так же удачно, – с колкой усмешкой проговорила Роксана. – Так что лучше тебе поскорее убраться отсюда и не маячить у меня перед глазами. Заметь, Мэтт Флеминг, это в твоих же интересах.

Он посмотрел на Роксану с плохо скрываемой досадой.

– Не беспокойся, в мои планы не входит задерживаться здесь дольше завтрашнего дня. Так что ты сможешь спокойно работать. Только мне было бы крайне любопытно узнать, – вдруг добавил он, вперив в нее пронзительный, цепкий взгляд, – почему мое присутствие так тебя раздражает? До такой степени, что ты совсем не в состоянии работать?

Роксана посмотрела на Мэтта с насмешливым, презрительным удивлением, рассчитывая как можно чувствительнее задеть его самолюбие.

– Мэтт Флеминг, скажи мне откровенно: ты дурачок или только притворяешься? – язвительно спросила она. – В самом деле, не можешь же ты всерьез рассчитывать, что после всех оскорблений, что ты на меня обрушил, я способна испытывать к тебе какие-то теплые чувства? По-моему, гораздо логичнее было бы ожидать, что я стану тебя глубоко ненавидеть!

Мэтт вспыхнул, и его глаза сверкнули холодным блеском.

– Вот, значит, как? – спросил он тихо, с угрожающим спокойствием. – Значит, дорогая моя Роксана, ты меня ненавидишь?

– Да, – с вызовом ответила она, – до физического отвращения!

– А как же все, что было между нами до того, как мы приехали сюда? Мне казалось, что ты испытывала ко мне нечто большее, чем дружескую привязанность! Или ты всего лишь искусно притворялась?

– Нет, – равнодушным тоном ответила Роксана, – я не притворялась, Мэтт, ты действительно мне нравился. Но это было раньше, до того как я узнала твое истинное лицо. А теперь ты не вызываешь во мне никаких чувств, кроме ненависти и физического отвращения. Такого сильного отвращения, что меня бы, наверное, вырвало, если бы ты меня по…

Роксана прикусила язык, сообразив, что Мэтт может воспринять ее слова как вызов. Но было уже поздно. Вспыхнув до корней волос, Мэтт выругался, а затем резко шагнул навстречу Роксане. Мгновение – и сильные руки притиснули Роксану к столу, а жаркие губы властно приникли к ее губам и принялись исступленно, горячо ласкать их.

Инстинкт самосохранения кричал Роксане, что ей следует держаться отчужденно, чтобы охладить неуместный пыл Мэтта. Однако вопреки всякому здравому смыслу губы ее приоткрылись, руки обвили Мэтта за шею, а пальцы погрузились в его густые, шелковистые волосы. Хрипловатый стон, сорвавшийся с губ Мэтта, отнюдь не укрепил Роксану в намерении сопротивляться. Ее тело вдруг стало податливым и текучим, словно карамельная масса, сердце забилось в сладком предвкушении, глаза сомкнулись в чувственной истоме, из груди вырвался глубокий протяжный вздох. В ответ руки Мэтта скользнули вниз по спине Роксаны, а его поцелуй стал намного нежнее и бережнее, чем раньше. Мэтт больше не наказывал Роксану за дерзость, он дарил ей радость и наслаждение.

Только почувствовав, как напряглось в возбуждении тело Мэтта, Роксана вспомнила о благоразумии. Никогда еще она не оказывалась в столь интимной ситуации и теперь просто не знала, как противостоять собственным желаниям. Казалось, она отзывалась на близость Мэтта всем своим существом – и телом, и сердцем, и душой. Что со мной такое творится? – мелькнуло в ее затуманенном рассудке. Я же ненавижу этого человека!

Внезапно ласки Мэтта стали горячее, и страсть отступила перед страхом, вернувшим Роксану к реальности. Она попыталась вырваться из мужских объятий, но ее бедра были плотно прижаты к столешнице, и ей оказалось некуда отступать. Тогда Роксана уперлась руками в широкую грудь Мэтта и начала с силой отталкивать его. В ответ он схватил ее за руки и резко дернул их вниз, а сам заключил в плен своих сильных ладоней ее груди и принялся страстно ласкать их. Они тотчас напряглись и заныли под его пальцами; Роксана невольно застонала от наслаждения и выгнулась в объятиях Мэтта.

– Я хочу тебя, Роксана, – пробормотал Мэтт каким-то незнакомым, взволнованно-трепетным голосом.

Его губы ласкали нежную кожу за ухом Роксаны, прикосновения дарили неизъяснимый восторг. С каждой секундой Роксана все больше теряла ощущение реальности. Еще немного – и она уступит ему, билась в ее голове пугающая, тревожная и бесконечно соблазнительная мысль.