Любовь не игрушка - Григ Кристин

Глэдис поняла: она любит Мартина Фагерста.

Дни и ночи сменяли друг друга. И каждый день и каждая ночь становились откровением.

Мартин, этот супермен, способный спасти гибнущую корпорацию и с кувалдой атаковать огромный валун, оказалось, не был лишен простых человеческих слабостей.

Он отказывался верить в кулинарные способности Глэдис. Однажды днем на зеленом лугу, где они уютно устроилась в траве среди ромашек, молодожены затеяли шутливый спор. Глэдис негодующе напомнила мужу про тесто, некогда обнаруженное им в ее кухне.

– Изволь запомнить, я пеку самые лучшие пироги на свете!

– Угу!

– Что ты хочешь сказать этим мерзким «угу»? Честное слово, пеку! Спроси у Дейви. Он обожает мои пироги!

– Дейви, тоже мне! – фыркнул Мартин. – Этот парень от тебя без ума. Подай ему отсыревший картон, он и его слопает за милую душу!

Глэдис бросила в него пригоршню ромашек.

– Дейви без ума только от собственной жены!

Мартин завладел рукою Глэдис и принялся задумчиво перебирать тонкие пальцы. Ему предстояло затронуть малоприятную тему, и финансист подыскивал нужные слова. Давно надо было исповедаться! Пустяки, конечно, но Глэдис должна знать о нем все.

– Это хорошо, когда человек без ума от собственной жены.

Молодая женщина улыбнулась, снимая белый лепесток с его волос.

– В самом деле?

– Я когда-нибудь говорил тебе, что уже был женат? – спросил Мартин, поднося к губам ее руку.

Дразнящая улыбка Глэдис погасла.

– Нет. Нет, не говорил.

– Так вот, я был женат. Целых три недели.

– И что же произошло? Впрочем, догадываюсь. Супруга подала тебе к обеду кусок отсыревшего картона, назвав его пирогом собственной выпечки, и ты от нее отрекся.

– Все не так просто. Оказалось, что мы совершенно чужие друг другу люди. Она хотела заполучить мое имя и мои деньги, а я…

– А ты? Чего хотел ты?

– А я хотел избавиться от нее. С первого же дня! Наш брак был ошибкой. Наверное, мы оба это знали.

– Так с какой стати ты на ней женился? Она что, тоже забеременела?

Едва оскорбительные слова сорвались с языка, как Глэдис уже пожалела о собственной несдержанности. Но сказанного не воротишь. Мартин выпрямился, лицо его окаменело.

– Нет. Она не забеременела. Будь это так, уверяю тебя, я по сей день был бы на ней женат.

– Да, разумеется, ты исполнил бы свой долг до конца. – Глэдис встала и отряхнула цветастую юбку от налипшей травы. – Безусловно, – повторила она, направляясь к дому. – Я и позабыла, что ты у нас – само благородство, сама порядочность! Извини, Мартин.

– Да что на тебя нашло? – Фагерт схватил жену за плечи и резко развернул к себе. – Ты злишься на меня за то, что я развелся с женщиной, которую не любил? Или за то, что поступил бы с ней по справедливости, если бы обстоятельства того потребовали?

– Я вообще не злюсь. – Глэдис натянуто улыбнулась. – Я просто… любопытна, как все женщины. В конце концов, я впервые узнаю о том, что у меня была предшественница.

– Повторяю: эти отношения ровным счетом ничего для меня не значили! Мы познакомились, вообразили, что влюблены, и поженились. К тому времени, как у нас открылись глаза, было уже поздно.

– Ну да, скоропалительные браки никогда к добру не приводят.

– Не городи чепухи! Между нашим браком и тем другим нет ничего общего. Я женился на тебе, потому что… потому что…

– Потому что я забеременела!

– Да! Нет! То есть… – И тут он замолчал. Разумеется, он женился на Глэдис именно поэтому, зачем отрицать? Стал бы он ни с того ни с сего делать предложение малознакомой женщине!

– Избавь меня от объяснений, будь добр! – Голос жены звучал холодно. – Я уже наслышана о твоей порядочности. Ты женился на мне ради ребенка и останешься моим мужем по той же причине. Так?

– Ты права, – проворчал он. – Я останусь твоим мужем, а ты моей женой, до тех пор «пока смерть не разлучит нас», как наставлял нас тот сентиментальный мировой судья.

Он властно притянул Глэдис к себе и поцеловал – так же, как в день решающего объяснения. И впервые после визита в башню над морем, Глэдис не откликнулась. Она вообще ничего не чувствовала: ни страсти, ни гнева…

– Ты моя жена, – повторил Мартин, пристально глядя ей в лицо. – И прибавить к этому нечего.

Глэдис резко высвободилась.

– И я об этом еще не забыла. Незачем напоминать лишний раз!

Она развернулась и стремительно зашагала к дому. Фагерст сжал кулаки. Проклятье! Да что все-таки на нее нашло? Он-то надеялся, что все неприятности уже позади и Глэдис примирилась с неизбежным, но выходит, что нет!