Тайный расчет - Григ Кристин

— Послушай, — резко сказал Аллан, — давай забудем о Джой, ладно?

Маргарет кивнула.

— Хорошо.

— Куда ты хочешь пойти обедать?

— Обедать?

— Да. До того, как наткнуться на эту гадюку, мы ведь собирались сделать именно это.

— Собственно говоря, я не голодна.

— Зато я голоден, — угрюмо сказал Аллан.

— Тогда… — Маргарет кивнула в сторону уличного продавца. — Почему бы тебе не купить горячую сосиску?

— Я не в том настроении, чтобы покупать сосиски с лотка, — раздраженно ответил Аллан.

Черт бы побрал эту Джой! Еще десять минут назад он шел бок о бок с прелестной улыбающейся девушкой и чувствовал себя так, будто весь мир лежит у его ног. Сейчас же все лучезарное настроение улетучилось, как будто его и не было.

Почему он позволил Джой безнаказанно разыграть дурацкий спектакль? Очевидно, что вся ее напускная доброжелательность — полнейшая чепуха. Но он настолько старался почувствовать себя мужем, а не действующим лицом плохого анекдота, что так ни черта и не смог сделать.

И вот теперь Маргарет устроила ему сцену ревности, и его терпению пришел конец. Глаза Аллана сузились. Хорошо же, подумал он. Пусть все решится раз и навсегда, прямо сейчас.

Покрутив головой по сторонам, он заметил неподалеку вывеску ресторана и схватил Маргарет за руку.

— Куда мы идем? — потребовала она ответа.

— Обедать! — прорычал он. — И поговорить как цивилизованные люди.

Втащив Маргарет внутрь, он тут же понял свою ошибку. Ресторан, в который они попали случайно, оказался одним из новейших и шикарнейших в Сити. Аллан был здесь всего один раз, и этого оказалось достаточно. Он не терпел претенциозности, а именно претенциозность царила в полутемном бункере из дымчатого стекла с надутыми от важности официантами.

Аллан собрался было повернуться и выйти, но вдруг заметил метрдотеля, с презрительной усмешкой разглядывающего их джинсы, майки и спортивные туфли. Это разозлило его уже до такой степени, что теперь вытащить его отсюда нельзя было бы даже подъемным краном.

Метрдотель приблизился с пренебрежительной гримасой.

— Вы заказывали столик, сэр?

Аллан взглянул в зал. Множество обитых черной кожей кабинок были свободны.

— Нет, — холодно ответил он.

— В таком случае, я боюсь…

— Ресторан почти пуст, и я не вижу необходимости в предварительном заказе. Дайте нам кабинку и принесите меню.

— Сэр, даже если бы я мог погрешить против правил нашего ресторана, вы не одеты…

— Вы хотите сказать, что на мне и на этой леди нет одежды?

Маргарет до боли закусила губу.

— Аллан, — пробормотала она, — я совсем не голодна. Может быть, мы просто…

Аллан крепко сжал ее руку.

— Проведите нас в кабинку, пожалуйста.

— Я действительно не могу этого сделать.

— Конечно, можете.

— Сэр, я вам уже объяснил…

— Я слышал ваши слова, — челюсть Аллана выдвинулась вперед, зеленые глаза загорелись опасным огнем, — и помню, что сказал я. Ну, так что же, приятель? Вы предпочитаете показать нам столик или маленький мужской разговор?

Лицо метрдотеля покраснело. Повернувшись к ним спиной, он провел их мимо нескольких заинтересовавшихся сценой посетителей в одну из кабинок.

Пока они не оказались внутри, Маргарет, казалось, ни на что не обращала внимания. Но, усевшись за стол, она наклонилась вперед и вперила в Аллана яростный взгляд.

— Ты просто неспособен вести себя прилично.

— Я неспособен покорно сносить идиотские выходки, — отрезал он. — Что ты будешь есть?

— Из-за чего ты так расстроился? Такой светский человек, как ты, не должен огорчаться, повстречавшись со своей возлюбленной, даже если рядом с ним находится его… нахожусь я!

— Джой не моя возлюбленная.

— Извини, я неправильно выразилась. Мне надо было сказать «своей любовницей».

— Она мне и не любовница. Ты же сама слышала, что наши отношения прекратились несколько месяцев тому назад.

— Да. — Маргарет улыбнулась, но почувствовала себя так, будто в сердце воткнули нож. — Если быть точным, то пять месяцев и три недели.

Аллан кинул на нее долгий, тяжелый взгляд.

— Послушай, — начал он грозным тоном…

На стол со стуком упали два тяжелых тома меню. Аллан резко вскинул голову. Над ними возвышался официант, лицо которого было еще более ледяным, чем у метрдотеля.