Самая большая ошибка - Рэдкомб Люси

* * *

Это был самый несчастный день в жизни Кэтрин. Ей пришлось выдержать телефонный разговор с отцом, который ухитрился узнать ее телефонный номер, хотя, она была уверена, он не был включен в телефонную книгу. Так же как и Ред, ее отец мог быть настойчивым до одержимости. Видимо, это было одной из причин их взаимной враждебности с Редом.

Кэтрин уклончиво отвечала на его вопросы, спокойно реагируя на мольбы и угрозы. Когда отец потребовал от нее ответа, сознает ли она, что Ред просто использует ее как орудие против их семьи, она едва смогла сдержать рыдания, но больше всего ее потряс прямой вопрос отца: "Ты его любишь?". Этот вопрос прозвучал как удар молнии. Она услышала, как ее отец тяжело вздохнул, когда она ответила "да", не сумев солгать.

— Передай ему, что я сдеру с него шкуру живьем, если он обидит тебя! — Это были последние слова отца, перед тем как он повесил трубку.

Она не сообщила Реду об этом телефонном разговоре, когда тот вернулся: они общались в основном лишь с помощью холодных взглядов. Он обращался с ней, как с деталью обстановки, и, в конце концов, она ушла в свою маленькую комнатку до темноты. Книжка, которую она взяла с полки, в обычных условиях могла бы заставить ее забыть об окружающем хотя бы на час, но сегодня она не могла сосредоточиться, хотя старалась вчитываться в каждую фразу и почти выучила наизусть первую страницу.

Она заметила свет под дверью, показавший, что Ред тоже пошел отдыхать, затем он погас. Сон бежал от нее, рука, обожженная предыдущей ночью, болела. Ожог был незначительный, но все же болезненный. Она вдруг вспомнила, что видела в шкафу аптечку, и решила попробовать поискать что-нибудь болеутоляющее. Кэтрин осторожно прокралась через комнату Реда, стараясь не обращать внимания на укутанную пледом фигуру, лежащую в постели. Внизу она направилась сразу к шкафу и, к своему облегчению, обнаружила там пластмассовую банку с лекарством.

— Что ты здесь делаешь?!

Кэтрин вздрогнула, баночка выпала из ее рук, таблетки рассыпались по полу.

— Что ты наделал? — прошептала она, готовая расплакаться.

Ред поднял банку и внимательно посмотрел на этикетку.

— Зачем тебе это нужно? — Он вдруг заметил, как она попыталась спрятать руку за спиной. — А, это кофе, который ты пролила на руку? — Он взял ее за руку, которую она пыталась спрятать, и внимательно посмотрел на ладонь. — Если ты будешь скрывать свой ожог, боль не исчезнет. Она болела все время?

— Ничего, пройдет.

— Да, это поверхностный ожог, — согласился он и внимательно посмотрел на нее, отметив следы страдания на лице и темные круги под ее огромными глазами. — Хотя это должно быть очень больно.

Он продолжал смотреть на красное пятно на руке. Кэтрин затаила дыхание. От его слов сочувствия комок встал в горле, а слезы готовы были вот-вот пролиться из глаз. Нежность и Ред, казалось, несовместимы друг с другом.

— Немного, — шепотом согласилась она.

Его голубые глаза излучали такое тепло и сочувствие, что Кэтрин почувствовала, как сжалось ее сердце, когда исподлобья взглянула на него.

— Ты еще не ложился? — Она вдруг заметила, что он в клетчатой рубашке и джинсах.

— Я не собирался спать. — Он по привычке усмехнулся, в ироничном тоне голоса послышалась хрипотца. Кэтрин вдруг поняла, насколько он близок к тому, чтобы сорвать с себя маску холодного и равнодушного человека.

Она вдруг подняла свою обожженную руку, желая дотронуться до его плеча, ей удивительно трудно было противостоять этому импульсу. Затем, вдруг опомнившись, она отдернула руку.

Внешнее спокойствие Реда было почти угрожающим; чувствовалось, что еще немного, и он взорвется. Его дыхание стало медленным и затрудненным, как будто он сознательно контролировал его.

— Посиди здесь.

Краткий приказ так чудовищно противоречил тому, что жаждало воображение Кэтрин, что ей показалось, что вся эта молчаливая сексуальная напряженность была плодом ее воображения. Вновь вернулась боль в руке, и она упала в кресло, потерянная и разочарованная.

— Подержи руку в воде, я возьму пластырь в машине, — вновь приказал он, появившись на пороге.

Кэтрин задрожала, когда холодная вода коснулась ее обожженной кожи, но это помогло успокоить боль. Ред оставил дверь открытой: прохладный воздух заполнил комнату, и она вздохнула и немного расслабилась.