В объятиях тирана - Рэдкомб Люси

— О Боже!

Кристина не помнила, каким образом оказалась лежащей на кровати, с закинутыми за голову руками, ощущая тяжесть тела Говарда.

— Как хорошо, — простонала она.

— А будет еще лучше. — И он оказался прав…

Проснувшись на следующее утро, Кристина увидела, что Говард уже ушел. Можно было даже подумать, что все происшедшее этой ночью оказалось лишь эротической фантазией, если бы не боль в теле, служащая доказательством физической активности.

Приняв душ, она надела халат и спустилась в кухню выпить кофе. Там Кристина застала загружающего в холодильник подносы с закусками Бертрана.

— Надо же было повару простудиться в самый неподходящий момент, — пожаловался он, выглядя более раздраженным, чем обычно.

— Вряд ли он сделал это нарочно, — заметила Кристина, изучив содержимое подноса. — Выглядит замечательно, гораздо лучше, чем сама кухня, — добавила она, окидывая взглядом комнату, до невозможности заставленную грязной посудой и открытыми банками и коробками. По всей видимости, Бертран решил использовать все, что оказалось у него под рукой.

— Что ты на меня так смотришь! Готовить я люблю, но это слишком действует мне на нервы. Слава Богу, что все уже позади, — заявил он, со вздохом облегчения захлопывая дверцу холодильника.

— Ты просто великолепен!

— Возражать не собираюсь, — заявил Бертран с самодовольной улыбкой. — А ты должна была оставаться в своей комнате. Я собирался принести завтрак туда, но немного попозже. Это соответствует традиции.

— Я не слишком придерживаюсь традиций, — возразила Кристина, пожалев, однако, что не осталась наверху. Запах еды почему-то вызвал у нее легкий приступ тошноты.

— Хорошо спала?

— Да, спасибо, — ответила Кристина, не желая поддаваться на его провокацию.

— Подожди, мне надо минутку посидеть, — сообщил Огастес дочери, когда они поднялись наверх. — Не знаю, почему ты не захотела воспользоваться лифтом, — недовольно добавил он, тяжело дыша.

— Потому что у меня хорошая память на плохое. Однажды, когда мне было лет пять, я застряла в лифте. — Это случилось, когда она отдыхала с родителями на Французской Ривьере. Решив проявить самостоятельность, Кристина в результате оказалась заперта в тесной кабинке лифта с людьми, не говорящими по-английски. Когда — минут через сорок — их выручили, она была в истерике. — К тому же, — добавила Кристина, бросая критический взгляд на солидный живот отца, — тебе не повредит время от времени подниматься по лестнице.

— Спасибо за заботу. А теперь, если ты закончила свою лекцию… — не без усилий поднявшись с кресла, Огастес протянул ей руку, — пойдем. — Внимательнее взглянув на дочь, он, казалось, был поражен увиденным.

Кристина молча кивнула.

— Знаешь, ты прекрасно выглядишь и очень похожа на свою мать.

— Действительно? — Она вспыхнула от удовольствия.

Посмотрев на свое отражение в ближайшей стеклянной, двери, Кристина увидела высокую, стройную, рыжеволосую женщину со слишком большим ртом и широко открытыми глазами. Неужели в день своей свадьбы ее мать выглядела так же?

— Ты никогда не говорил мне этого раньше.

— Если хочешь, я покажу тебе потом фотографии.

Глаза Кристины распахнулись еще шире.

— Я и понятия не имела, что ты их сохранил.

— Видишь ли, я их убрал, потому что они напоминали… — Отец смущенно прокашлялся. — В общем, они спрятаны, — ворчливо признался он. — Мне нелегко говорить о твоей матери, но ты очень похожа на нее… и не только внешне.

— Это, наверное, самое приятное из того, что ты мне когда-либо говорил, — пробормотала Кристина.

Огастес постучал в тут же открывшуюся дверь.

Кристина недоуменно заморгала. Больничная палата преобразилась: почти вся большая комната была заставлена цветами, и их изысканный аромат наполнял воздух. Одетый почему-то в шотландскую юбку Бертран попытался изобразить на гитаре свадебный марш.

Понуждаемая легким давлением отцовской руки, Кристина шагнула туда, где стоял Говард. При взгляде на него охватившая ее паника достигла апогея.

Высокий, одетый в прекрасно сшитый серый костюм, он доминировала в комнате… А может быть, так мне только кажется, подумала Кристина. Но как бы то ни было, он выглядел великолепно!

Говард повернулся. И стоило ей встретиться с ним взглядом, как паника начала стихать, сменяясь странным спокойствием.