Поспешное замужество - Лоренс Ким

  — Как он?

  — Доктор все объяснит, но...

  Джорджи едва сдерживала себя, когда разговаривала с врачом. Ее провели к малышу. Он тихо спал на больничной кушетке. Но, выйдя из палаты, она прислонилась к стене и зарыдала в голос.

  — Боже мой!

  Подняв заплаканные глаза, она увидела перед собой лицо мужа. И молча припала к нему.

  — Анголос!

  Он прижал ее к себе. В его руках ей было спокойнее.

  — Мне так жаль, — прошептал Анголос. — Он...

  Джорджи наконец вспомнила: Анголос еще не знает, что Никки прооперировали и теперь опасность миновала. Она подняла голову и посмотрела на его исказившееся от боли лицо.

  — С Никки все будет в порядке, Анголос. Операция прошла успешно.

  Он замер.

  — Но я думал… мне сказали... когда я увидел тебя в таком состоянии, то подумал, что он...

  — Это от облегчения.

  — Правда? — Анголос обнял ее. — С Никки все будет в порядке? Он поправится?

  Джорджи кивнула.

  — У него сотрясение мозга и поднялось внутричерепное давление. — Она приложила руку ко лбу. – Но теперь ему лучше.

  — Осложнений не будет?

  Она отрицательно покачала головой,

  — Нет. Врач сказал, он поправится.

  Некоторое время они стояли, обнявшись, и молчали.

  — Никки вон в той палате, — показала Джорджи. — Хочешь зайти?

  Анголос кивнул.

  Когда они вошли, медсестра как раз наложила ребенку новую повязку.

  Анголос сказал ей что-то по-гречески. Она, ответив ему, вышла из палаты, оставив их наедине с малышом.

  — Она сказала, что Никки почти все время спал, — обратился Анголос к Джорджи, не сводя глаз с сына.

  Джорджи кивнула.

  — Верно. Но один раз он все-таки просыпался.

  — Он спрашивал обо мне?

  Джорджи отрицательно покачала головой.

  — Нет, — ответила она и улыбнулась. — Он попросил купить ему собаку... большую собаку, как у Пола и Мирри.

  — Он кажется таким маленьким и беззащитным.

  — Знаю...

  — Прости меня, — неожиданно попросил Анголос.

  — За что? — с удивлением спросила Джорджи.

  — Меня не было рядом, когда ты нуждалась в моей поддержке.

  — Но ты ведь ничего не знал. И твоя мать очень помогла мне.

  — Моя мать?! — изумленно воскликнул Анголос.

  Джорджи кивнула.

  — Не знаю, что бы я без нее делала. Она держалась молодцом. Олимпия дождалась, пока Никки проснулся, а потом я отправила ее домой. Она выглядела очень усталой. — Только тут Джорджи заметила, что у мужа тоже усталый вид. Она никогда раньше не видела его таким. — Я как раз собиралась выпить кофе. Хочешь, принесу и тебе стаканчик?

  Анголос нежностью посмотрел на жену.

  — Я, пожалуй, пойду с тобой. Никки ведь сейчас не проснется?

  Джорджи покачала головой.

  — Вряд ли. Правда? — обратилась она к медсестре, которая снова вошла в палату.

  Та кивнула.

  Анголос обнял Джорджи, и они направились к двери,

  — Нам нужно кое-что обсудить.

  Джорджи вздрогнула.

  О нет, пронеслось у нее в голове.

  — Замерзла? — спросил Анголос, почувствовав, что она дрожит.

  — Нет.

  Джорджи понимала, о чем он хочет поговорить с ней. Теперь, когда жизни Никки ничего не угрожает, Анголос наверняка захочет узнать, кто виноват в происшедшем.

  — Автомат с кофе там, — показала Джорджи, когда они вышли в коридор.

  Анголос отрицательно покачал головой.

  — Я бы предпочел выйти на улицу.

  — Хорошо. Я знаю, о чем ты собираешься поговорить со мной, — внезапно произнесла она.

  — Сомневаюсь, — ответил он, нахмурив брови.

  — Знаю. И хочу предупредить тебя — уже ничто не заставит меня чувствовать себя хуже. Самое ужасное я уже пережила. Если бы я не была так занята подготовкой к этому дурацкому обеду, то пошла бы плавать с Никки и ничего этого не произошло бы.

  — Если бы я не повел себя как ребенок, если бы наши пути никогда не пересеклись...

  Джорджи побледнела.

  Неужели он не хотел их встречи?

  — Глупо думать, что было бы, если бы.

  — Согласна, — пролепетала она. — Я не виню тебя в том, что ты ушел. Это я разозлила тебя. И вообще, эта затея с обедом с самого начала казалась мне ненужной. Я решила устроить вечеринку, потому что хотела произвести впечатление на твою мать, твоих друзей и... — призналась она, — на Соню.

  — Но зачем?

  — Хотела показать тебе, что я ничуть не хуже твоей бывшей жены.