Истинный джентльмен - Вуд Алекс

С помолвки прошло уже три дня, но лицо Майкла по-прежнему стояло у меня перед глазами. Поэтому, когда я разглядела его в ложе напротив, я ни капли не удивилась. Судьба была просто обязана свести нас второй раз. На помолвке я слишком растерялась и не смогла ничего предпринять. Зато сейчас я была предупреждена и вооружена и собиралась укрепить наше парижское знакомство так, чтобы продолжить его в Лондоне. Майкл Фоссет мне не по зубам? Еще посмотрим, Джерри!

Театр был битком набит от партера до галерки. Давали «Тоску» с какой-то прославленной парижской певицей в главной роли. Сельма… или Селина… вечно эти французские имена вылетают у меня из головы. Видимо, она действительно хорошо поет, раз посмотреть на нее пришло столько людей!

Сидеть в ложе было удобно и приятно. Можно было спрятаться в глубине и потягивать прохладительные напитки, разглядывая зрителей и убранство зала. Но прятаться мне было не с руки. Мне нужно было, чтобы меня заметили. Я села вперед, облокотилась о край ложи и принялась рассматривать в бинокль зрительный зал. Я знаю, это невежливо, но когда тебе семнадцать и ты наполовину американка, люди считают, что это все объясняет и извиняет.

Бинокль был хороший, и я во всех подробностях изучила лицо Майкла. Он был все так же красив и невозмутим. Даже мое пристальное разглядывание (а я уверена, он его заметил!) его не смутило. В ложе Майкла сидели еще двое. Совершенно не заслуживающие внимания типы. Один – владелец медных рудников в Мексике, второй – немецкий граф, изучающий в Париже живопись. Я познакомилась с обоими в прошлом году и даже была два дня влюблена в художника. Но разве его можно сравнивать с Майклом!

Джерри за моей спиной любезничал со своей невестой, и я мысленно похвалила себя за то, что пошла в Гранд-опера именно с ним.

– Джерри, в ложе напротив сидит твой друг, Майкл Фоссет, – сказала я, не поворачиваясь. – Позови его к нам.

Джерри оторвался от Франсуазы и пересел ко мне поближе.

– Я не могу кричать ему через весь зрительный зал, – резонно заметил он.

– Тогда сходи за ним. Ему наверняка скучно одному.

– Насколько я знаю Майка, в опере он предпочитает слушать музыку, а не болтать с соседями.

Тут уж я разозлилась. Если бы я лучше знала Гранд-опера, я бы сама сходила за Майклом. В наше время на все формальности этикета можно смело наплевать. Но ведь я обязательно заплутаю на этих бесконечных лестницах и никогда не разыщу ложу Майкла без посторонней помощи.

– Позови его немедленно, – прошипела я.

Как не повезло бедняжке Франсуазе! Джерри хоть и богат, но упрям невыносимо. Ей придется ссориться с ним из-за каждого бриллиантового колье!

Через семь минут (я по часам засекала) Майкл Фоссет вошел в нашу ложу. Он был еще красивее, чем я его запомнила. Джерри, который в общем-то недурен собой, смотрелся на его фоне жалко. Мужчина не имеет права выглядеть так, как Майк. Тем более мужчина, в глазах которого нет ни капли интереса к женщинам.

Я завела светскую беседу. Джерри и Франсуаза помогали по мере сил, Майкл отделывался односложными ответами. А потом погас свет, и началось представление. Как и предупреждал Джерри, разговоры пришлось прекратить. Майк действительно пришел слушать музыку. Я стиснула зубы и смирилась, но под причитания оперной дивы о великой страсти я поняла, что на этот раз влюбилась по-настоящему. У меня было достаточно глупых увлечений, и часто я думала, что люблю. Но ничто, что я испытывала раньше, не могло сравниться с тем чувством, которое вызывал во мне Майк…

Он весь отдался музыке. Я чуть повернула голову и краешком глаза наблюдала за ним. Его лицо светилось… нет, я не смогу описать это выражение. Сама я не очень люблю музыку, и эти безумные восторги мне непонятны. Но Майкл словно парил вместе со звуком и взмывал под крышу театра с голосом Тоски… Кстати, француженка и вправду была ничего. Черненькая, хорошенькая, и пела приятно. Правда, сценический макияж из любой уродины может сделать красавицу.

Когда в зале зажегся свет, Майкл стал растерянно озираться по сторонам, как будто только что очнулся от сладкого сна и не понимает, где находится. Но мы с Джерри быстро вернули его на землю. Я была с Майклом очень мила и заручилась его твердым обещанием бывать у нас в Лондоне.

Обещания он, правда, не сдержал. Я-то планировала, что он будет часто приходить к нам, как на открытые приемы, так и на закрытые вечера, но он лишь один раз заглянул в наш особняк на Лесестер-стрит, никого не застал дома и оставил визитную карточку. И больше не пытался навестить меня. Ну что за глупость – не положено по этикету! Какая разница, кто к кому сколько раз зашел в гости. Мы же не в девятнадцатом веке живем!