Я дождусь... - Хардвик Элизабет

Сьюзен вернулась домой к полудню следующего дня. Встать рано утром не составило никакого труда — всю ночь она просто не сомкнула глаз. Чтобы немного передохнуть с дороги, она устроилась в широком мягком кресле в маленькой гостиной с зеркальцем в руках. Зеркальце было очень старое, в серебряной оправе, на длинной ручке с причудливым узором и принадлежало еще прабабушке. Девушка задумчиво всматривалась в свое мутное отражение. Под глазами пролегли темные тени, от усталости скулы заострились, а глаза были совсем потухшие.

Вот бы увидеть в этом старинном зеркале свое будущее, приподнять за краешек завесу! Но вдруг оно такое же туманное и некрасивое, как эта изъеденная временем эмаль? — почему-то подумала Сьюзен и из суеверия отложила зеркало в сторону. Пора было искать сестру и рассказать ей о своих злоключениях.

Мелани из-за своего недомогания полулежала на офисном диване и без энтузиазма изучала какие-то документы, когда услышала деликатный стук в дверь. Подняв голову, она не поверила своим глазам — в дверном проеме стояла Сьюзен. Такое неожиданное и скорое возвращение сестры удивило, но в большей степени обрадовало ее. Мел хотела подняться, но испугалась, что резкое движение снова вызовет у нее приступ тошноты. Сьюзен прочла это по ее глазам и сделала предостерегающий жест рукой.

— Сиди, Мел, я сама подойду к тебе и объясню свой внезапный приезд, — ласково сказала она, чувствуя нахлынувший прилив нежности. — Знаешь, а я, оказывается, за эти два дня очень соскучилась по тебе.

— Я тоже, — пролепетала Мелани. — Но не совсем понимаю…

— Тебе ничего и не нужно понимать, — мягко перебила ее Сьюзен, подсаживаясь к сестре и с трепетом прикасаясь рукой к ее животу. — Я сейчас тебе все расскажу.

Реакция Мелани на сумбурный рассказ Сьюзен об истинной причине ее отъезда, о встрече с Дэвидом и Эдвардом Каллиганом оказалась непредвиденной. Вместо того чтобы обрадоваться и подробнее расспросить о муже, она возмутилась, услышав об обвинениях, брошенных им в лицо Сьюзен.

— Дэвид не имел никакого права говорить с тобой о подобных вещах! — горячилась Мел.

— Да слава богу, что он наконец заговорил о них, — возражала Сюзи. — Мне теперь стала понятна причина вашей размолвки, ситуация разрядилась.

— Но его фантазии нелепы, ревновать меня к тебе просто глупо, это какое-то ребячество.

— А если он так чувствует? — защищала зятя Сьюзен. — По правде сказать, я не могу обвинять его. Он прежде всего самолюбивый мужчина, а ты заставляла его быть все время в каких-то рамках, подстраиваться под мои интересы.

Превратила его жизнь в кошмар, чтобы не обидеть меня, хотя мне это было совершенно не нужно, да и не могло быть нужно. У вас своя жизнь, вы семья, ты не должна жертвовать своим счастьем ради меня. Тем более что я этого не требую и не могу требовать. Моя жизнь — это мое дело. Я не чувствую себя одинокой из-за того, что ты вышла замуж, а я еще нет. Я не ревную тебя к Дэвиду. Не делай из меня фетиш. Потом, — продолжала Сьюзен, — почему ты не рассказала мне, что ему предложили работу в Лондоне, и он хочет, чтобы вы насовсем перебрались туда?

— Потому что и речи быть не могло, чтобы переехать туда. Это предательство по отношению к тебе, — пробормотала Мел, не поднимая глаз.

— Но зачем ты так категорично? — возразила Сьюзен. — Я вполне способна самостоятельно управлять отелем.

— Но ты же знаешь, что это не так, — возражала Мел. — Мы обе прекрасно знаем, как тяжело нам приходится, мы едва сводим концы с концами. Если кто-то один отступит, все полетит в, тартарары.

— В сущности, ты права, но так было раньше…

— А что изменилось сейчас? — изумленно перебила Мелани.

— Многое изменилось, — спокойно ответила Сьюзен.

С ее стороны это был хитрый ход. Она прекрасно понимала, что лучший способ решить семейные проблемы — расстаться. Дэвид и Мел должны жить отдельно от нее, а раз им представилась возможность осесть в Лондоне, упускать ее было преступлением. Оставалось только убедить сестру, что она, Сьюзен, самостоятельно справится и с делами, и с одиночеством. Справиться и с тем и с другим ей мог помочь мужчина. Такового в действительности не было, но для отвода глаз можно было использовать Нормана Осборна, немного злоупотребив ради такого дела его добрым отношением к себе.

Грядущие перемены настораживали и волновали впечатлительную Мелани. Ее сердце учащенно забилось и щеки заалели.