Окутанная солнцем - Бэйс Ронда

– Да, конечно, – поспешно кивнул тот. – Можете на меня рассчитывать в этом вопросе.

Только теперь Мартин понял, сколько времени упустил, отказываясь от обследования...

Однако почти сразу неожиданная мысль посетила его. Может быть, именно это ему и нужно было? Подумать, переосмыслить жизнь?..

Он поразмышляет об этом позже, когда останется наедине сам с собой...

Едва он вышел из клиники, как зазвонил мобильный телефон. Мартин взглянул на табло. Тринити. Он огляделся по сторонам и почти сразу увидел ее машину, припаркованную в отдалении. Решил не выдавать, что рассекретил ее местоположение, и нажал кнопку соединения:

– Привет, милая.

– Здравствуй, папа! – Голос дочери звучал бодро и в то же время настороженно. – Как все прошло?

Тринити была в своем репертуаре. Сначала дело, а уж потом разговоры ни о чем. Мартин усмехнулся. Посмотрел на яркое солнце, застывшее в небе, прищурился, чувствуя, что на мгновение ослеп от его света, но улыбнулся, осознав, что долго еще будет любоваться всем этим, оставив в прошлом те черные мысли, которые посещали его до недавнего времени. Мрак развеялся, и все вокруг заиграло пестротой красок.

– Просто отлично, – сообщил он, продолжая улыбаться, не в силах сдержать эмоции. – Обследование показало, что твой отец здоров и еще не скоро сыграет в ящик.

– Что?! Ты серьезно?! – радостно и в то же время осторожно, с легкой долей опасения, что он пытается уберечь ее от плохих новостей, спросила она.

– Ага! – Он посмотрел в ее сторону. – И если ты ко мне присоединишься, то я приглашаю тебя отпраздновать это событие.

– Уже бегу!

Мартин увидел, как открылась дверь ее машины, как она выскочила из нее, устремляясь к нему, и открыл объятия. Словно Трини опять была маленькой девочкой, любившей бросаться к нему на шею при встрече, когда он приходил с работы.

– Папочка! – Она обняла его. Слезы катились у нее по щекам, но она не обращала на это никакого внимания. – Папочка! – повторила она. – Я так счастлива! Знаешь, я так надеялась, что все еще можно исправить. Но это... это... это просто замечательно! О таком я даже не осмеливалась мечтать...

И она заплакала навзрыд. А Мартин стоял и гладил ее по огненным, полыхающим в лучах полуденного солнца волосам, утешая, как в добрые старые времена.

– Ну вот. Совсем расквасилась, – констатировал он, отодвигая от себя дочь, – скоро и я буду, глядя на тебя, по-стариковски пускать слезу по всяким пустякам, – проворчал он, чтобы заставить ее хоть немного успокоиться.

Обычно его недовольство, пусть и притворное, всегда действовало безотказно. Вот и сейчас Тринити перестала всхлипывать и, достав платок, вытерла глаза. Взглянула на него, счастливо улыбнулась и взяла под руку.

– Куда ты повезешь меня праздновать? – спросила она.

– Куда только пожелаешь...

Через несколько минут Трини села в свой автомобиль и аккуратно вырулила на дорогу, следуя за машиной отца. У нее все еще играла на лице улыбка. И настроение, как и этот день, было просто прекрасное...

Приняв душ, Мартин оделся и спустился вниз. Он не сообщил Коре о том, что был у врача, что проходил обследование, и о том, что ничем не болен. Как и она не сообщила ему, что доктор Вагнер очень просил ее уговорить мужа пройти обследование. И когда Лайтмен пришел в первый раз, врач обрадовался, высказав вслух предположение, что наконец-то Коре удалось уговорить своего мужа это сделать. Мартин был несколько обескуражен его словами, но, аккуратно ведя разговор, все выяснил.

Узнать, что его жена, зная о заболевании, даже виду не подавала об этом, хотя заверила Стивена Вагнера в своей поддержке, было горько. Однако он отлично понимал, что частично сам виноват, умолчав о своих проблемах, потому что не хотел, чтобы все вокруг жалели его. И все-таки черствость и безразличие жены больно задели его.

Он часто задумывался о смысле жизни, когда считал, что болен. И на многое ему открылись глаза. Его взаимоотношения с Корой, которые до этого казались безупречными, открылись Мартину совсем с другой стороны. Он осознал, что принимал ее любовь к деньгам за искренние чувства к себе.

Неожиданно Лайтмен понял и то, что его отношение к Коре также не столь безгрешно. Красивая и статная, с ней приятно было появиться на людях. Он чувствовал, как многие завидуют ему, и ощущение этого наполняло самодовольством его душу, заставляя думать, что Кора любима им...

Они с Корой искренне врали друг другу и себе самим, создавая впечатление вполне счастливого брака. Однако не все было так просто. И когда Мартин получил возможность пересмотреть свои отношения с женой, то смог понять, что они совершенно разные люди, не созданные друг для друга, как он думал ранее.