Иногда это длится (ЛП) - Глайнс Эбби

Он двинулся, и я приготовила себя к тому, что он снова приблизится к моему лицу, но он этого не сделал. Он уходил. Я смотрела, как он спускался по лестнице. — Лишь потому, что я люблю тебя больше, чем какую-либо проклятую вещь на этой чертовой планете, я дам тебе еще один день. Ты только что потеряла отца, и я никогда не прощу себе то, что не был с тобой рядом. Я проживу свою жизнь, жалея об этом. Но я вернусь. Ты моя, Ева Брукс. Всегда. Ты сама мне этого говорила, и сейчас, милая, это говорю я.

КЕЙДЖ

— Ты собираешься возвращаться в свою квартиру? Или она будет стоять пустой всю твою оставшуюся жизнь?

— Я вернусь туда, когда мы с Евой снова будем вместе, — ответил я и взял напиток.

— Слышал, что она помолвлена. Чувак, это — отстой.

— Она — моя. Это кольцо временное.

Престон кивнул. Он не собирался со мной спорить. — Манда считает, что вы будете вместе.

— Так и будет. Я не потеряю ее.

— Она признала, что это твой ребенок?

— Даже не пыталась этого отрицать. Она не лгунья. Она просто мне не доверяет. И я это заслужил. Я, может быть, и не сделал того, что она думает, но она права в одном. Я не боролся за нее. Я позволил ее словам ранить меня. Я отошел, потому что это то, что я всегда делаю, когда кто-то говорит мне, что не хочет меня. Моя чертова мама облажалась. Я позволил своему прошлому контролировать реакцию на отказ Евы. Женщина, которая дала мне жизнь, все еще умудряется коверкать мою жизнь, даже не находясь рядом.

Дивэйн сел за столик с нами, и я посмотрел на него. Я не видел его с тех пор, когда я в последний раз был в городе. Его волосы теперь была сбриты.

— Звучит, будто ты накосячил. Прими это к себе, чувак. Не вини в этом суку, которая тебя родила, — растянул он.

Я уставился на него, когда его слова пропитывались в мое тело. Черт меня подери. Он был прав. Я позволил своей неуверенности по поводу того, чтобы быть любимым, контролировать меня, а затем использовал отговорку того, что сделала со мной моя мать. Ева заслуживала мужчину. Не плаксивого младенца, который использует чертовы оправдания за свои ошибки. Я не собираюсь оправдывать себя за свои же ошибки. Никогда.

Я заставлю ее снова меня полюбить. Я не буду ей ничего объяснять. Я просто буду мужчиной, который ей нужен. Тем, кем я не был. Тем, кого моя женщина и мой ребенок заслуживают. Каким способом я собирался это делать, я понятия не имел, но я сделаю это.

— Ты прав, — наконец ответил я.

Дивэйн ухмыльнулся. — Я всегда, черт возьми, прав. Это то, что я делаю.

Престон хихикнул, и я должен был заметить: чувак заставил меня улыбнуться. Я соскучился по дому. Настало время, когда я должен привести свою жизнь в порядок. Папа Евы бы никогда бы не имел оправданий. Он бы не оправдывался болью, чтобы идти домой. Он был мужчиной, которым она гордилась. Я тоже хотел быть таким.

Я положил двадцать долларов на стол и встал.

— Ты куда? Мы только пришли, — сказал Престон, когда я задвинул свой стул.

— Собрать свое дерьмо и переехать в свою квартиру для начинающих, — сказал ему я.

— Что так внезапно заставило тебя на это решиться? Пять минут назад ты в это чертово место даже идти не мог.

Я не хотел тратить свое время, объясняя это Престону.

— Увидимся позже, — вместо этого сказал я.

— Какого хрена? — сказал Престон, посмотрев на меня, будто я сошел с ума.

— Он решил, что настало время стать мужчиной, — ответил Дивэйн, и я просто ухмыльнулся, когда пошел к двери.

* * *

Решение перестать прятаться и вернуть свою жизнь было легко, когда я сидел в баре с Дивэйном, а он издевался над моей мужественностью. Но стоять напротив двери своей квартиры и смотреть на пустое пространство, где когда-то стояло пианино Евы, высасывало воздух из моих легких. Я стоял здесь, позволив временам, когда я открывал дверь, а она сидела за пианино и улыбалась мне, воспроизводиться в своей голове.

Я закрыл за собой дверь и бросил сумки на пол. Тишина угнетала меня. Музыка Евы и ее смех исчезли. Она не выйдет из спальни, улыбаясь мне. Я позволил ей оттолкнуть себя, когда она больше всего во мне нуждалась. Я мог винить Эйса за то, что он меня подставил. Я мог винить маму за свою неуверенность. Но это сделал я. То, что я потерял ее, — это моя вина.

Завтра я начну доказывать ей, что я достоин ее любви. Я знал, что я буду делать. Никакой мольбы о прощении — это просто слова. Никаких оправданий — это просто слабость. Настало время, когда я начну доказывать все своими действиями.