Мстительный любовник - Дрейк Селина

— Думаю, что вы удивлены моим появлением здесь.

Она облегченно вздохнула и постаралась зафиксировать свой взгляд на чем-нибудь более безопасном, чем его грудь. Но даже от вида его босых ног у нее засосало под ложечкой.

— Вообще-то о вашем появлении мне сообщил охранник. Он следил за вами, как только вы появились на аллее.

— Значит, таким образом, вы отсеиваете нежелательных визитеров?

— Только некоторых из них, — поправил ее Брюс. — Заходите, заходите, очень желанная «нежелательная визитерка». Увидев вас издалека, я подумал, что же это за прекрасная девушка прибыла к нам по какому-то срочному и, очевидно, важному делу?

Какая странная у меня роль, подумала Дорис, гостья в своем собственном доме! Он тоже наверняка понимает мое положение… Мысль о том, что ей больше не жить в Блэквуде, как ни странно, легче воспринималась вдали от Брюса.

Оказалось, что он осуществил на практике все то, о чем она только мечтала. Правда, она чувствовала себя лучше, если бы его вкус больше отличался от ее собственного. Но придраться было не к чему.

— У вас вид, как после марафонского забега.

Брюс внимательно изучал лицо Дорис, ее огненные кудри и пылающие щеки.

— Я пришла к вам вовсе не с визитом, — чуть было не закричала Дорис, поворачиваясь к нему лицом. — Я по поводу фонда «Патриция»!

Название она почти выплюнула. Но ее выпад не обескуражил и не смутил Брюса. Как она и предполагала, его брови, особенно одна, поползли вверх, но он невозмутимо принялся вытирать полотенцем все еще мокрые волосы.

— Итак, я слушаю вас. Какие у вас претензии к фонду?

— Только не говорите, что вы не слышали этого названия!

Она победно усмехнулась. По плечу Брюса катилась серебристая капелька воды, и глаза Дорис следили за ее бегом по бархатистой загорелой коже. Горло ее почему-то свела судорога, и она с большим трудом отвела глаза.

— Я и не стану утверждать этого, — ответил он.

Дорис представила, как она запускает пальцы в его густые еще более темные от влаги волосы, и невольно вздрогнула от предвкушаемого удовольствия. Все это произошло очень быстро, но когда глаза их встретились, Дорис поняла, что Брюс догадался о ее мыслях. Его глаза стали сродни океанской волне и манили в свою глубину.

— Значит, вы не отказываетесь, что этот фонд принадлежит вам? — охрипшим голосом спросила Дорис.

— Фонд создан для благотворительных целей, — уточнил Брюс, но не стал отрицать, что на первых порах инициатива исходила от его компании. — Я не участвую в его повседневной деятельности, — подчеркнул он, — я только настаиваю, чтобы стипендиаты вели исследования, совпадающие с профилем деятельности корпорации Кейпшоу. Если вас интересуют подробности, я могу дать вам адрес, по которому следует сделать запрос.

— Вы беззастенчивый негодяй, — изрекла Дорис с глубоким убеждением. — Кстати, а кто эта самая Патриция? Девица из вашего гарема? Я удивлена, что вы не дали фонду имя «Милдред». — Сей комментарий заставил Брюса посмотреть на нее с удивлением.

— Нет, так звали мою мать. Она была чистой и честной женщиной, но всеми ее достоинствами супруг враз пожертвовал ради одной юной шлюхи. К сожалению, мама умерла раньше, чем смогла получить удовлетворение от того, что он остался у разбитого корыта. Впрочем, возможно, она и не получила бы никакого удовлетворения, потому что любила его, и такое зрелище скорее бы огорчило ее. Таким авантюристкам, как вы, этого не понять, — закончил он жестко и, демонстративно игнорируя ее попытку выразить протест против ложного обвинения, схватив ее за руку, силой увлек в маленькую гостиную, плотно закрыв за ними дверь.

— Ну вот, теперь продолжайте ваш замечательный по глубине анализ темных сторон моего характера, — издевательским тоном предложил Брюс, внимательно наблюдая, как Дорис растирает вмятины, оставленные на ее нежном запястье его железными пальцами.

— Вы сделали мне больно, — чуть не хныча пожаловалась она, чувствуя себя крайне неловко после разъяснения происхождения названия фонда.

Ей было жалко мать Брюса.

— За весь день мне было не на ком сорвать злость, а будучи бессердечным и черствым, я в этом постоянно нуждаюсь, — вежливо пояснил он. — Приходится поддерживать свою репутацию исключительно с помощью рукоприкладства.

— Я до глубины души потрясена вашим неповторимым юмором.

Она поняла, что все ее всплески не производят на Брюса никакого впечатления. Он реагировал на все ее колкости с темпераментом капустного листа. И все-таки она сочла нужным заявить: