Сильный «слабый пол» - Престон Холли

— Хорошо! — горько воскликнула Луиза, с глубоким вздохом покоряясь неизбежному. — Я замёрзла, устала и валюсь с ног. Похоже, что у меня нет иного выхода.

— Разумная девочка, — пробормотал Майк.

— И оставь эти свои покровительственные нотки! Мне понадобится ночная рубашка, так что изволь дать мне одну из твоих дорогих шелковых рубашек, что висят в шкафу.

— Что-нибудь еще? — с преувеличенной готовностью осведомился Майк.

— Да! Не вздумай приставать ко мне. При первой же гнусной попытке я начну кричать, как резаная, и подниму на ноги весь этот курятник! Я ясно выражаюсь?

— Кристально ясно, — согласился Майк с прежней невозмутимостью.

— Вот и прекрасно! — Луиза вырвала рубашку из его рук и скрылась в ванной, быстро закрыв за собой дверь.

Гнев сейчас ей только поможет. Ее сопротивление будет нешуточным. Но как же хочется спать… Поскорее бы добраться до постели. Она ляжет и провалится в сон. Но если все так просто, то почему же она сидит на стуле в ванной и кусает ногти?

Хватит впадать в крайности! Времени прошло достаточно, чтобы он уже успел уснуть, ведь он устал сегодня не меньше ее. Не похоже, что он со страстными воплями накинется на тебя, мисс Дайзерт. Наверняка этот негодяй уже спит, да еще и похрапывает во сне.

9

Медленно приоткрыв дверь и неслышно проскользнув в спальню, Луиза с облегчением обнаружила, что не ошиблась в своем предположении. Майк не храпел, но по мерному дыханию чувствовалось, что он и впрямь крепко спит.

Из незавешенного шторами окна струился лунный свет. Луиза на цыпочках прошла по мягкому ковру и осторожно легла на кровать. От накрахмаленной наволочки шел приятный аромат лаванды. Устроившись под теплым одеялом, Луиза удовлетворенно подумала, что правильно поступила, решив не идти ночевать в холодную машину.

Тихо плывя во вневременном пространстве между явью и сном, она не сразу осознала, что ласковые теплые пальцы нежно гладят ее обтянутую скользким шелком спину. Прикосновение было таким нежным и расслабляющим, что Луиза едва не заурчала от удовольствия. Внезапно мужская рука скользнула под рубашку.

— Хватит, Майк, — сонно пробормотала она. — Ты обещал… ты обещал, что не перейдешь грань приличия.

— Но, дорогая моя, почему ты считаешь, что я уже успел переступить через эту иллюзорную черту? Давай договоримся: ты мне сразу скажешь, когда я излишне близко подойду к той настораживающей тебя грани, хорошо?

Бормочет всякую чушь, в которую даже вслушиваться не хочется, а его ласковые движения полны чувственности и откровенной эротики. Вот пальцы легко скользнули по ее тонкой талии и медленно… невыразимо медленно… поползли вверх, к ложбинке меж ее полными грудями.

— К тому же, как я могу заснуть, когда радом меня искушает прелестное женское тело? — выдохнул он, прижимая Луизу к себе. — Я хочу тебя, дорогая, — прозвучал низкий, дрожащий голос, от которого неистово забилось ее сердце. — Нет никакой необходимости кричать и будить всю округу. Луиза, я люблю тебя, пойми ты это наконец! Люблю всем сердцем!

— Никто не собирается кричать, — ответила она, дрожа от возбуждения.

Изощренные ласки сводили ее с ума. Луиза таяла под руками своего искусного любовника. Сейчас он медленно водил кончиком пальца вокруг ее соска и наблюдал, как тот набухает и становится твердым.

— Майк, я не ослышалась? Ты по-настоящему любишь меня?

— Честное слово! По-настоящему и от всей души, — горячо заверил тот. Он повернул Луизу к себе, а затем накрыл ее дрожащие бедра своим тяжелым, обнаженным телом.

Луиза безотчетно содрогалась при звуке его охрипшего от страсти голоса. Касания его пальцев посылали импульсы удовольствия в каждую ее клеточку.

Освободившись от бдительного контроля разума, она наслаждалась запахом его тела, крепостью бедер и силой его жарких объятий. Еще никогда не чувствовала она себя настолько живой. Ночной воздух из приоткрытого окна освежал их обнаженные тела, сплетенные в страстном порыве.

В их любви не было ничего нежного и сдержанного. Прошло так много времени с тех пор, как они в последний раз могли полностью выразить свою безумную сексуальную потребность друг в друге, и теперь они были охвачены почти животным голодом, безудержно предаваясь страстному наслаждению. Они слились в яростном, чувственном порыве.

Вот тело Луизы напряглось и изогнулось навстречу сильным ритмичным движениям бедер Майка. Восхитительные волны тепла, приносившие все более острые ощущения, вдруг рассыпались огненными искрами. Два тела забились в сладострастном экстазе…