Рыцарь моего сердца - Лесли Марианна

Послышался одобрительный гул и бурные аплодисменты, после чего на сцену потянулись другие именитые гости, которые тоже сделали щедрые пожертвования в фонд строительства центра.

Когда церемония пожертвований завершилась, на сцену снова поднялся Дерек вместе с музыкантами группы «Лунные странники», и они исполнили несколько своих лучших композиций, в том числе и совсем новую, которую, как объявил Дерек, он написал здесь, в Грейт-Стоке. Это была песня о любви, красивая, щемящая и берущая за душу. Оливия, стоявшая в стороне, в тени, не сумела сдержать слез, и, судя по тому, как притихли слушатели, было ясно, что они тоже чрезвычайно тронуты. Когда стих последний аккорд, гости разразились восторженными аплодисментами и криками «браво!».

Вечер продолжался еще некоторое время, но где-то к полуночи гости начали расходиться, и вскоре двор и дом опустели. Остались только нанятые Дереком люди, которые должны были помочь Оливии все убрать и упаковать, да еще запахи: дорогих духов, цветов, роскоши и праздника.

Оливии стало грустно до слез. Вот и все, подумала она. И в ее жизни праздник тоже закончился. За весь вечер Дерек ни разу так и не подошел к ней и, кажется, даже не взглянул в ее сторону. Он никогда не простит ее и больше не захочет видеть. На глаза Оливии навернулись горькие слезы, но она постаралась взять себя в руки. Сейчас не время предаваться жалости к себе, предстояло много работы.

Только к двум часам они закончили уборку. Оливия отправила Синди спать, обслуга уехала, а она погасила свет и вышла на крыльцо. На душе лежала тяжесть.

Вдруг Оливия почувствовала, что не одна. Сердце подскочило к горлу.

— Дерек? Что… ты здесь делаешь? — Слабая надежда затеплилась в ее душе. — Я думала, ты уехал вместе с гостями.

— Я уезжал, но вернулся попрощаться.

— Попрощаться? — Она сглотнула. — Ты уезжаешь?

Он вышел из тени и подошел поближе.

— Да.

Ей показалось или на его лице мелькнуло нечто, похожее на сожаление? Мелькнуло и тут же исчезло. Игра света и тени, не более, решила Оливия.

— Завтра я уезжаю в Денвер вместе со своими музыкантами.

— Понятно.

— Я хотел поговорить с тобой о Синди.

— О Синди? — Оливия надеялась, что голосом не выдала того разочарования, которое она испытала. Робкая надежда умерла, едва родившись.

— Да. Мне бы хотелось, чтобы она приехала ко мне погостить летом, хотя бы на месяц. Надеюсь, ты не станешь возражать и препятствовать?

Оливия растерялась.

— Я… да… то есть конечно же нет, не стану, — заикаясь проговорила она. — Ты уже говорил с ней об этом?

— Нет, вначале я должен был поговорить с тобой.

— Спасибо, — пробормотала Оливия.

— Не за что. Они помолчали.

— Когда ты планируешь забрать ее? Сразу после окончания занятий?

— Э… да, если ты не возражаешь, — ответил он.

— Я не возражаю, Дерек, и хочу, чтобы ты знал: ты можешь видеться с нашей дочерью всегда, в любое время, когда захочешь. — Она отвернулась, чтобы он не видел ее слез. — Это самое малое, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину перед вами обоими, — чуть слышно прошептала она.

— Я рад, что у нас единое мнение на сей счет, — сдержанно проговорил он. — За Синди можешь не беспокоиться. Я буду как следует заботиться о ней. На ближайшее время мы не планируем никаких гастролей, поэтому я смогу большую часть своего времени уделить дочери.

От того, каким тоном он произнес слово «дочери», Оливия чуть не разрыдалась.

— У Синди есть мой номер телефона, как только она будет готова, позвоните мне, я сам приеду за ней.

— Хорошо, — прошептала она.

— Ну тогда… до свидания?

Вопреки всему Оливия все еще ждала, надеялась, что вот сейчас он подойдет, обнимет ее и скажет, что прощает ее, что любит, что не может без нее жить, но он не шелохнулся, не сделал ни малейшего движения в ее сторону, и она поняла, что это конец.

— До свидания, Дерек. — Она нашла в себе силы с улыбкой взглянуть на такое родное и в то же время уже чужое лицо. — Береги себя. — Потом поспешно отвернулась и, подхватив подол платья, бросилась вверх по ступенькам, чтобы он не увидел слез, которые неудержимым потоком хлынули из ее глаз.

Следующие две недели до окончания школьного семестра Оливия жила как в тумане. Синди с нетерпением ждала наступления каникул, чтобы поехать в гости к Дереку. Она часто болтала с ним по телефону и рассказала Оливии, что он собирается записать новый альбом, который будет называться «Звезды в твоих глазах», и что в него войдет песня, которую он написал в Грейт-Стоке, и еще несколько старых композиций о любви, которые он написал раньше, но ни разу не исполнял.