За что ты меня любишь? - Грэхем Линн

– Как ты здесь оказалась?

– Ангелос вчера позвонил. А сегодня утром он заехал за мной на своем лимузине. Баунс был просто в восторге. Разве я не говорила, что этот человек влюблен в тебя? Господи, он слышал? – смущенно воскликнула Лиз.

– Вы оказались гораздо проницательнее Макси, – весело сказал ей Ангелос. – Мне пришлось нанять самолет и написать на небе «Я люблю тебя», чтобы она поверила.

– Ну и как тебе это? – Лиз нетерпеливо повернулась к Макси.

– Это… просто фантастика, – клятвенно проговорила Макси, – это было так неожиданно, так необычно, так…

– Глупо? – вставил Ангелос.

– Нет, именно в этот момент я поняла, как сильно тебя люблю.

И она не солгала. Именно тогда она поняла, каких усилий ему стоило перешагнуть через гордость и произнести три заветных слова прежде, чем это сделает она.

Обед был подан в огромном зале, гостей обслуживали официанты во фраках. Потягивая шампанское, Макси радовалась своему счастью, чувствуя, как рука Ангелоса обвилась вокруг ее талии. Ей представили всех его тетушек, дядюшек, двоюродных и троюродных братьев и сестер.

Наконец заиграла музыка, и они, как и подобает новобрачным, станцевали первый танец. К ним присоединились остальные, и начался бал. Пользуясь правом весь вечер танцевать только с Ангелосом, Макси была на седьмом небе от счастья. Прижимаясь к нему во время танца, вдыхая знакомый запах, Макси чувствовала, как в ней неумолимо разгорается огонь страсти.

– Кто-нибудь уже уходит? – то и дело с надеждой спрашивала она.

Наконец вслед за несколькими гостями, удалившимися пораньше, потянулись и остальные. Новобрачные проводили Лиз до лимузина. Затем, взявшись за руки, снова поднялись по ступенькам.

– Когда ты понял, что любишь меня? – спросила Макси.

– Когда ты заболела ветрянкой, а мне все равно не терпелось отвезти тебя ко мне домой.

– Но тогда ты был не готов это признать…

– Даже под пытками я бы не сознался в подобной слабости. А вот и наша спальня, – Ангелос торжественно распахнул дверь.

– «Наша»… как приятно это слышать! – воскликнула Макси. – Я все еще не могу поверить, что ты меня любишь…

– Тебе не пришлось бы дожидаться так долго, если бы тогда на берегу ты ничего мне не сказала. В то утро, после того, как я напился. – Ангелос сжал в ладонях удивленное лицо Макси. – Я готов был признаться. Чувствовал себя виноватым из-за того, как повел себя с тобой, как судил о тебе, и чуть было не уступил. А что сделала ты?

– Рассказала тебе о завещании крестной… Думаю, я передам свою долю наследства приюту для сирот, который опекала Нэнси. – Она взглянула в его темные, полные любви глаза и улыбнулась. – Рано или поздно мне пришлось бы сказать тебе, но тогда я сделала это, потому что чувствовала себя униженной. Не хотела, чтобы ты понял, как сильно я влюблена в тебя.

– Ты неисправимая мечтательница.

– Я любовь всей твоей жизни, – напомнила ему Макси, развязывая его галстук и осторожно снимая пиджак с широких плеч Ангелоса, словно разворачивала сверток с подарком. – А ты – любовь моей жизни.

Ангелос с усмешкой опустил ее на кровать.

– Ты прекрасна… но мне кажется, я полюбил тебя за твой ум. Ты так остроумно парировала все мои выпады.

– Подумать только, когда-то я считала тебя холодным. – Макси нежно провела рукой по его груди. – Сколько у нас будет детей?

Радостное изумление отразилось на лице Ангелоса, и при виде этой улыбки Макси почувствовала, как ее переполняет счастье.

– Ты хочешь ребенка?

Она кивнула. Одна лишь мысль об этом вызывала в ней нежность.

– Я обожаю тебя, – хрипло произнес Ангелос. А затем он приник к ее губам, и страсть захватила их обоих, вновь подтверждая силу их чувств.

Десять месяцев спустя появился на свет их первый ребенок – девочка с такими же синими и сверкающими глазами, как у ее матери. И едва Ангелос взглянул на свою дочь, как сердце его преисполнилось бесконечной любви к ней.