Остров Пантеры - Мартон Сандра

В ее крохотной квартирке было тесно и душно. Как хорошо, что она не успела продать ее, подумала Виктория, втаскивая свой чемодан в спальню и бросая на стул. А ведь Рорк убеждал ее сделать это, когда она согласилась остаться на острове в качестве воспитательницы Сюзанны, даже предлагал свою помощь, хотел сам уладить все формальности.

Но что-то удержало ее от того, чтобы порвать все связи с Чикаго, и теперь, когда включила на кухне свет и налила в чайник воду, она поняла, что поступила правильно. Она настолько была измотана той изнуряющей, не столько физической, сколько эмоциональной, усталостью, что, доведись ей сейчас принимать какое-нибудь решение, пусть даже самое элементарное - где провести ночь, например, - оно показалось бы ей непосильным.

Она разделась и легла в постель. Все, что ей сейчас нужно, - это успокоиться и уснуть, забыть обо всем на свете хотя бы на несколько часов. А потом… потом…

Темнота окутала сознание и поглотила ее.

Она потеряла чувство реальности. Даже та единственная вещь, которая казалась для нее самой важной - найти доктора Рональда, - отступила перед ненасытной потребностью спать. Время шло; Викто-. рия ощущала это по тому, что иногда просыпалась, когда в окна бил солнечный свет, а иногда за окнами было темно, но, какое сегодня число или день недели, сказать не могла. Она ела, когда была голодна, доставая консервные банки из кухонного шкафа. Не читая этикеток, поглощала то суп, то тунца, то фасоль - все равно, что попадалось под руку, лишь бы только что-то съесть.

Единственное, что имело сейчас для нее значение, - это сон. Сон уносил ее от ужасной действительности, сон унимал ее боль. Ей снились временами чудесные сны: о Рорке, о тех днях, которые она провела с ним.

Но как-то в один прекрасный день, поворачиваясь от раковины, чтобы поставить чайник на плиту, Виктория взглянула в окно. Прошлой весной она, поддавшись капризу, купила горшок фиалок и высадила их в ящик для цветов за окном.

"Какие они красивые, - сказала она торговцу цветами. - Надеюсь, они приживутся у меня".

"Обязательно приживутся, - с уверенностью сказал тот. - Они очень выносливые и стойкие. Только не ждите, что они зацветут снова. Они будут цвести только этим летом, а потом увянут".

Она поставила чайник на плиту и открыла окно. Пришла весна, и запах пробивающейся зелени носился в воздухе. Но самым удивительным, что бросилось Виктории в глаза, были раскрывшиеся листочки в цветочном ящике. Никто не сказал фиалкам, что они никогда не увидят второе лето, и вот нежные зеленые ростки пробились сквозь грунт, возвещая скорое появление бархатистых цветков.

Виктория осторожно коснулась пальцами нежных листков, потом медленно повернулась и оглядела кухню. Словно в первый раз увидела она тарелки, сваленные в раковине в кучу, пустые консервные банки, заполнившие мусорное ведро. Она медленно обошла квартиру. Все заросло пылью, воздух затхлый. Виктория подошла к зеркалу и остановилась как вкопанная.

– Боже милосердный! - прошептала она.

Волосы торчали неопрятными лохмами, а ее домашний халат выглядел так, словно она не снимала его целый год. Она поняла, всматриваясь в свое отражение в зеркале, что похожа на женщину, которая на все махнула рукой.

Ну уж нет! Она не могла так просто махнуть на все рукой. Какие бы неудачи ее ни подстерегали, она не должна вешать нос. Ведь было что-то важное, что ей необходимо сделать. Да, доктор Рональд. Она еще должна встретиться в этим старым прохвостом лицом к лицу; у нее есть к нему вопросы, и немало!

Виктория вошла в ванную, сняла халат и встала под душ. Она долго терлась мочалкой, затем тщательно промыла волосы и нежилась под струями теплой воды до тех пор, пока не почувствовала бодрость и облегчение. Выйдя из ванной, она выбрала чистую белую блузку и черную юбку - наряд очень похожий на униформу, что носили официантки, работавшие у Берни. Виктория скользнула в черные лодочки без каблука и, взглянув последний раз в зеркало, снова шагнула в мир.

Берни сидел за кассой, когда она появилась в кафе, где работала прежде. Если он и был удивлен, увидев ее, то, конечно, этого не показал.

– Бог ты мой! - воскликнул он. - Вы только поглядите, кого к нам принесло. Виктория улыбнулась.

– Привет, Берни. Как вы туг без меня?

– Не жалуемся, - сказал он, задвигая кассовый ящик. - Мы как раз говорили о тебе тут на днях. - Он положил мясистые руки на стойку и взглянул на нее. - Пара постоянных клиентов и я. Мы подумали, тебе так понравилось там, что ты решила остаться на этих… как их?.. Багамах, что ли?