Предлагаю руку и сердце - Макалистер Энн

  — А при чем тут любовь? — Кейт понимала, что может выдать свои сомнения Стефаносу, но не могла удержаться: ей необходимо было узнать, что ему известно.

  — Если бы он тебя не любил, его легко подцепила бы Элени.

  — Кто такая Элени?

  — Подруга Пэн. Роскошная женщина. Ее отец работал с мистером Алексакисом. Сейчас у Элени своя фирма — что-то связанное с тканями, — но Пэн говорит, что она немедленно бросит все, если встретит подходящего мужчину.

— Деймона?

Стефанос ошарашенно посмотрел на нее.

  — Нет, конечно. Он ведь женат на тебе. Ой, Леда упала и расшибла себе носик! — И Стефанос заторопился к дочери, скользя по льду.

ДЕЙМОН ЛЮБИТ ЕЕ.

  Хотелось бы Кейт в это верить. Всем сердцем и всей душой.

  Иногда по ночам, когда Деймон страстно сжимал ее в объятиях, она готова была поверить в его любовь. Или на Рождество, когда она сидела в кресле и он подошел и взъерошил ей волосы, Кейт почудилась в этом жесте нежность.

  А может, она просто себя обманывает? Ведь все остальное время он был поглощен другими делами и совершенно не обращал на нее внимания, словно они были чужими людьми.

  И все-таки Кейт, несмотря на свои сомнения, не теряла надежды до того самого дня, когда Нестор Стефанос Андрополис появился на свет.

  Это случилось второго января. София проснулась на рассвете от легкой боли в спине. Как она потом рассказывала, ей не хотелось никого беспокоить, и, только когда боль стала невыносимой, она разбудила мужа.

  — Вы должны приехать! Немедленно! — кричал обезумевший Стефанос, когда Кейт сняла трубку телефона, стоявшего у изголовья кровати.

  — Я сейчас приеду.

  — Скажи ему, чтобы он успокоился, — сказал Деймон достаточно громко, чтобы зять его услышал.

  — Я посоветую ему то же самое, когда ты будешь рожать, — огрызнулся Стефанос. — Приезжайте быстрее!

  — Уже едем, — пообещала Кейт мягко и повесила трубку. — Собирайся. Началось.

  Роды у Софии затянулись, хотя первые схватки были сильными. Кейт осталась дома с девочками и ждала у телефона, пока, наконец, в пять вечера не позвонил Стефанос.

  — Мальчик, — сообщил он Кейт таким усталым голосом, будто рожал сам.

  — Поздравляю! — радостно воскликнула Кейт. — Как София?

  — Измучена. С ней все в порядке, но она измучена. Мы оба без сил. Сперва мы хотели пригласить тебя вместе с девочками сегодня, но решили, что будет лучше, если вы приедете завтра.

  — Ну конечно, — согласилась Кейт, хотя ей очень хотелось взглянуть на ребенка.

  — Деймон привезет тебе фотографии.

  — Он был с тобой?

  — Прождал в холле весь день. Неужели ты думаешь, что он позволит следующему поколению появиться на свет без его помощи?

  — Нет, — ответила Кейт. — Конечно, не позволит.

  Стефанос, безусловно, был прав. Семья и дети много значили для Деймона. Как бы он ни ворчал на мать и сестер, он всегда готов был помочь им или по крайней мере оказать моральную поддержку. Кейт часто думала о том, какой прекрасный из него выйдет отец, пыталась представить себе ребенка, который мог бы у них появиться, но останавливала себя. Слишком велико было искушение.

  Деймон привез фотографии новорожденного.

  Девочки были настолько ими увлечены, что за ужином съели только немного тушеной свинины и сладкое. Потребовался самый строгий взгляд Деймона, чтобы заставить их сесть на место и нормально поесть.

  — У вас не хватит сил завтра поехать посмотреть на братика, если сегодня вы как следует не поужинаете и не выспитесь, — сказал он племянницам.

  Дети успокоились, поели, часок посмотрели телевизор, выслушали три сказки на ночь и заснули. Деймон и Кейт остались наедине.

  Все эти дни они разговаривали мало, главным образом в прихожей и за столом. Они, конечно, занимались любовью, но прежней близости между ними не было.

  Кейт уговаривала себя, что это пройдет. Она знала, что у Деймона слишком много работы, с тех пор как он вернулся из Монреаля, тем более что Стефанос полностью посвятил себя заботам о жене и сыне.

  Но, помня свой разговор с его зятем на катке, Кейт постоянно напоминала себе, что надежда у нее есть.

  ДЕЙМОН ЛЮБИТ ЕЕ.

  Она вошла в гостиную, Деймон сидел, углубившись в чтение журнала.

  — Он такой милый, правда? — спросила она, показывая фотографии.

  Деймон оторвался от журнала.

  — Милый? Сморщенный и красный. — Его безразличный тон удивил ее.