Преступная связь - Гамильтон Диана

— Avanti!^[3] — покорно отозвалась она, ожидая появления горничной и удивившись приходу синьора Веларди.

Управляющий отелем был невысоким и полным, с блестящими черными волосами и ослепительно белыми зубами. Веларди нравился Бесс.

Сегодня днем он оказал ей неоценимую помощь в общении с полицией.

— Синьорина, я зашел проверить, не нужно ли вам чего-нибудь. Вы довольны комнатой?

— Она идеальна. — Бесс с трудом улыбнулась, заметив тревогу в черных глазах итальянца. Неужели он понял, что она плакала? Что он подумает об агентстве Джексона, если его представительница проливает слезы, столкнувшись с незначительным затруднением?

Управляющий заговорил, поблескивая полными сочувствия глазами:

— После всех волнений этого дня вам необходимо отдохнуть. Я лично прослежу, чтобы принесли чай.

Бесс поспешила возразить:

— Это очень любезно с вашей стороны, но я ухожу. Здесь столько интересных мест, а времени у меня слишком мало. Я хочу как можно лучше осмотреть город. — Сверкнув улыбкой, она попыталась изобразить оживление.

Переход прямиком от дел к лихорадочному осмотру достопримечательностей показался Бесс великолепной мыслью. Он помешает ей задумываться…

— Какая выносливость! — восхищенно воскликнул управляющий. — Долгий перелет, несколько часов волнений — и такое рвение! Вы позволите предложить вам осмотреть Сады Боргезе? — ловко вставил он. — Это недалеко отсюда, и там очень тихо.

Он скрылся за дверью, а Бесс выхватила из сумки джинсы и свободную рубашку без рукавов и принялась стаскивать классический темно-синий летний костюм, в который была одета. Выйдя из ванной десять минут спустя, она торопливо оделась, засунула в сумочку путеводитель и выскочила из комнаты, забыв про усталость, поскольку это было лучше, чем болтаться без дела, ожидая, пока внутренние часы приспособятся к новому временному поясу, и позволять голове переполняться нежелательными воспоминаниями и мыслями.

Великолепный коридор второго этажа был отделан в белых и светло-табачных тонах, над головой искрились хрустальные люстры, изысканные букеты наполняли воздух благоуханием.

Профессиональная часть мозга Бесс одобрила эту атмосферу роскоши, но другая часть настойчиво напоминала: ничто не радует и не восхищает ее теперь, когда Льюк навсегда исчез из ее жизни.

Стиснув зубы, Бесс миновала лифты и спустилась по изогнутой мраморной лестнице, намереваясь поскорее выбраться на улицу и найти хоть какой-нибудь предмет внимания для непокорного рассудка.

Помедлив у подножия лестницы, Бесс вытащила путеводитель и уткнулась в него, не обращая внимания на элегантных постояльцев отеля, расслабленно восседающих в креслах, потягивающих напитки со льдом или просто наблюдающих друг за другом.

До Садов Боргезе было и вправду недалеко, убедилась Бесс, а предложение синьора Веларди посетить их вызывало искушение. Но состояние

ее души требовало более людного, оживленного места…

Внезапно путеводитель, который так пристально изучала Бесс, был бесцеремонно выдернут из ее рук, а теплые твердые пальцы обхватили ее локоть.

Ошеломленная и глубоко оскорбленная, Бесс гневно вскинула голову. И задрожала, вдруг задохнувшись.

Льюк!

Неужели они с Хэлен проводят здесь медовый месяц? В этом же отеле? Нет, судьба не может быть такой жестокой!

Или все-таки может?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Льюк! — прошептала Бесс с застывшим лицом. Ее сердце забилось так яростно, так беспорядочно, что она боялась — потерять сознание.

— Лука, — мрачно напомнил он. Его пальцы сжались на руке Бесс. — Пойдем, выйдем отсюда.

Бесс беспомощно смотрела на него. Губы Луки сжались, — серебристые глаза поблескивали. Он имел чрезвычайно решительный вид: казалось, он с трудом сдерживает чувства, яростно кипящие под внешне невозмутимой маской.

— Выйдем отсюда, — повторил он угрожающе-мягким тоном. — Если только ты не хочешь устроить сцену, о которой еще неделю будет сплетничать весь Рим.

Бесс не боялась сцены: ей не хватило сил протестовать. Близость Луки и неожиданность встречи ошеломили ее так, что она едва держалась на ногах.

Уверенная, что они привлекают к себе все взгляды — сексуальный красавец мужчина, небрежно одетый в облегающие черные брюки элегантного покроя и ослепительно белую шелковую рубашку, и ничем не примечательная женщина в потертых джинсах, с размытый от слез макияжем. Бесс склонила голову, тщетно пытаясь найти выход из ситуации.