Подарок ангела - Феррарелла Мари

     — Ты уж лучше отзовись.

     — Мам, где моя джинсовая куртка? — возопил из своей комнаты Тейлор. Электронные часы на его секретере отсчитывали минуты с невероятной скоростью. Ладони у него были липкими, а обед чуть не пошел обратно, хотя нельзя сказать, что ел он много.

     Донна, застегнув сережку, шарила по полу в поисках другой. Собирая Стивена на школьный вечер, она вышла из графика. Фрэнк, естественно, явился загодя. Она оставила его с Лизой в гостиной, надеясь избавиться от этого человека хоть на время, пока будет одеваться. Она нервничала, как кошка на заборе, под которым прыгает разъяренный бульдог.

     Вторую сережку Донна уронила на светло-серый палас и тихонько ругалась, пытаясь найти ее.

     — Там, куда ты ее положил, — раздраженно крикнула она Тейлору в ответ.

     — Ма-ам!

     Жалобный вопль Тейлора свидетельствовал о том, что мальчик понятия не имел, куда положил свою куртку. Мужчина есть мужчина, нежно подумала она.

     Донна подцепила сережку с паласа и поспешила на помощь.

     — Иду.

     Войдя в комнату сына, она совершила невозможное — воздержалась от замечаний по поводу его вида: рубашка висела поверх брюк, а волосы стояли дыбом. Открытая банка мусса стояла на раковине в его ванной, окруженная клочьями пены.

     Направившись прямиком к шкафу, Донна сдвинула в сторону три вешалки и достала требуемую куртку. Подав ее на плечиках сыну, она услышала некое бормотание, которое при желании можно было принять за «спасибо».

     У Донны сочувственно сжалось сердце.

     — Все будет хорошо.

     Он что-то промычал в ответ.

     Вздохнув, Донна оставила сына переживать дальше.

     Когда она вошла в гостиную, то обнаружила там Стивена, который извивался, будто ему за шиворот бросили гусеницу. Мальчик пытался удобно устроиться внутри пиджака, но терпел жалкое поражение. Лиза, только что вернувшаяся из больницы, сидела на диване с пультом дистанционного управления в руках. Похоже, она готовилась провести вечер перед телевизором, пока остальные члены семьи будут потеть от волнения в зрительном зале.

     Лиза взглянула на вошедшую Донну.

     — Жаль, что я не могу поехать с вами.

     Но об этом нечего было и думать. Доктор строго-настрого приказал избегать всяческих волнений в первую неделю дома, и Лиза понимала, что никто не позволит ей нарушить предписание.

     Донна поджала губы.

     — Как бы я хотела, чтобы это уже закончилось. — Она положила руку на живот, в котором все переворачивалось при одной мысли о том, как ее первенец окажется на сцене, очень скоро, совсем один.

     — Нервничаете, мамаша? — спросил Фрэнк и нежно рассмеялся.

     Она кивнула.

     — Трясусь от страха. — И тут же вспыхнула, представив, как смешно это должно звучать для него. — А чего волноваться: маленький школьный зал и совсем немного публики. — Она не знала, кому это говорит, Фрэнку или себе.

     — Да, но на сцене будет твой сын. — Фрэнк взял ее за руку и, прищурившись, тепло посмотрел в глаза. — Он справится.

     Тот факт, что Фрэнк смог понять ее переживания, а не высмеял их, невероятно успокоил ее.

     — Ты правда так думаешь? — Она отчаянно хотела, чтобы Тейлор не ударил лицом в грязь. Это так много для него значило и он так старался последние недели!

     Фрэнк подумал, что она сама должна знать.

     — Ты же слышала его игру.

     — Да, но он играл для тебя, — напомнила она. На мгновение она позволила себе абсолютную откровенность, позабыв о защитных барьерах. — Мне кажется, для тебя он сделает все что угодно.

     Фрэнк отмахнулся, но она видела, как тронули его эти слова.

     — Я уверен, что он достаточно подготовлен, чтобы справиться, и таланта у него тоже достаточно.

     Ставен все вертелся, будто у него между лопатками уже ползала сотня муравьев. Наконец он бросился к матери.

     — А почему я должен идти в этом? — Вопрос прозвучал почти враждебно и сопровождался яростным дерганьем галстука.

     Она поправила галстук и выровняла узел.

     — Мы все одеваемся по-праздничному, мой сладкий.

     Донна украдкой глянула на Фрэнка. Вот уж это точно. Она впервые видела его в пиджаке и галстуке и с трудом скрывала восхищение. В приличной одежде он выглядел еще лучше, чем в джинсах.

     Ну и дура, дивилась она себе, пытаясь удержать чувство, набирающее силу горного обвала. Любая другая женщина пошла бы на убийство, чтобы заполучить такого красавца хоть на какое-то время.