Когда распускаются розы - Полански Кэтрин

Он услышал, как в коридоре хлопнула дверь, и машинально придал лицу прежнее каменное выражение, спасавшее его не раз и не два. Через секунду Фиона вошла в кухню. Колину показалось, что, увидев его у стойки, она напустила на себя точно такой же холодный вид. Она явно не горела желанием первой начинать разговор. Сердито бормоча, Фиона начала собирать в коробку рассыпанные лекарства.

Обычно Колин пользовался успехом у женщин, поэтому его неприятно поразило, что, взглянув на него, Фиона почувствовала приступ дурноты. Сам он, прожив на свете тридцать семь лет, еще не помнил, чтобы его тошнило при виде женщины, впрочем, как и женщин при его виде. А хозяйку магазинчика «Кладовая природы» буквально наизнанку вывернуло после пяти минут общения. Хорошенький комплимент! Да еще после того, как он благородно, следуя традициям рыцарственных предков, спас даму, вытащив из ее ноги пчелиное жало. Неужели он так противен ей, что ее стошнило, едва ему стоило подойти достаточно близко? Она, бедняжка, терпела ровно столько, сколько требовалось, чтобы получить от него первую помощь, а потом со всех ног бросилась в ванную… Дикость какая-то. Колин, бывало, попадал в неловкие ситуации, но в такую — никогда.

Колин снова взглянул на вошедшую Фиону. Она стояла спиной к окну и в ярком солнечном свете была похожа на ангела. Первое в ее облике, что сразу же бросалось в глаза любому мужчине, были, конечно же, волосы. Даже заплетенные в светлую тугую косу и перевязанные узкой шелковой лентой, они доставали ей до талии, и нетрудно было догадаться, что в распущенном виде они окажутся еще длиннее. Черты ее лица поражали своей правильностью, а мягкий взгляд карих глаз по-настоящему завораживал. Ее красота не казалась безупречной, как у манекенщицы на обложке журнала, но в то же время в ее внешности была какая-то изюминка.

Ее одежда выглядела старомодно — такую можно было найти на дне прабабушкиного сундука. Белая блузка с глухим воротом была сшита из тончайшего материала, а длинная разноцветная юбка полностью скрывала ноги. Которые, как отметил Колин во время «хирургической операции», вовсе не заслуживали такого пренебрежительного отношения. Подобные ноги нужно показывать, а эта молодая женщина почему-то прячет их за многочисленными складками юбки. Уши Фионы украшали длинные блестящие серьги, на руке сверкали несколько тонких браслетов. Колин удивился, как она могла так одеваться в тридцатиградусную жару. Обычно женщины, наоборот, стараются обнажить как можно больше кожи: надевают шорты и облегающие майки, а не закутываются, как на Северном полюсе. И потом, он никак не мог взять в толк, что вообще означает весь этот цыганский маскарад.

Помимо всего прочего, он обратил внимание на необычный аромат, исходивший от этой загадочной женщины. Ароматы были его хобби, как биохимик Колин много знал об их сущности, и он даже сумел сколотить неплохое состояние, консультируя время от времени различные косметические концерны. Фиона не пользовалась готовыми духами из флакона: от ее шеи и запястий исходил сладкий, едва уловимый аромат свежих цветов. Казалось, что она вышла прогуляться по саду и вернулась оттуда, благоухая розами, сиренью и совсем немного — ландышами.

Фиона нахмурилась и посмотрела на него:

— Вам не кажется, что ситуация довольно неприятная? — она все-таки не выдержала и решила первой начать разговор.

С этим Колин не мог не согласиться:

— Да, пчелиные укусы — неприятная штука. Вам лучше положить ногу на какое-нибудь возвышение, иначе отека не избежать.

— Пожалуй, вы правы, — протянула она, подозрительно его рассматривая. Потом отвернулась, чтобы поставить коробку с лекарствами на прежнее место. Колин вежливо поинтересовался:

— Вас больше не тошнит?

— Кажется, теперь с моим желудком все в порядке. — Фиона вновь обернулась к нему. — Теперь мы можем поговорить о том, что делать дальше, раз уж вы здесь оказались.

— Хотите, я принесу нам что-нибудь выпить? — предложил Колин.

— Да. Это не помешает. — Фиона опустилась на стул у кухонного стола, как будто не сомневалась в том, что Колин и сам легко найдет стаканы и напитки.

В общем-то, она не ошиблась: это не составило ему особого труда, хоть он и не привык вламываться в чужие дома и распоряжаться там по собственному усмотрению. Но инстинкты предков, проснувшиеся так кстати, не думали засыпать. Что ж, раз дама хочет пить, джентльмен принесет ей питье.