Навстречу завтрашнему дню - Браун Сандра

— Не верить?

— Нет, — подтвердил он, качая головой.

— Чему, например?

— Например, тому, что я считаю тебя достойной восхищения мужественной женщиной, которая борется за правое дело, и тому, что я не испытываю по отношению к тебе романтических чувств.

Сердце ее, казалось, забилось в висках.

— И я не должна этому верить?

— Верь первой части этого заявления, но не второй. Если бы ты только знала, какого рода чувства я испытываю к тебе, то побоялась бы идти со мной по этой темной улице. Ты бы знала, почему я почти перестал есть и спать в этот прошедший месяц. Ты бы знала, почему каждое утро я насчитываю, по крайней мере, по десять новых седых волосков. Надеюсь, не врут, когда утверждают, будто седые волосы внушают доверие.

Они уже дошли до Джексон-сквер. Ворота, ведущие в сам парк, уже были закрыты на ночь, но они прошли мимо зданий Понтальба, делая вид, будто смотрят в витрины магазинов, на самом же деле не видя ничего.

— Тяжело тебе пришлось с репортерами?

— Не очень, — ответила она. — Только несколько дней.

— Мне очень жаль, Кили. Я-то привык к подобному, а ты — нет. Мне очень хотелось бы уберечь тебя от всего этого.

— Я пережила. Ван Дорф был…

— Ван Дорф?! Он приезжал к тебе?

— Да. Он поджидал меня около моей машины однажды, когда Джоу приземлился у «Супердома».

— Вот подонок! — проворчал Дакс. — Когда-нибудь… Он не причинил тебе боль?

Она тихо засмеялась и успокаивающим жестом разгладила лацкан его плаща.

— Нет. Он только делал довольно непристойные намеки.

— Какие именно?

Она отвела глаза, не выдержав устремленного на нее внимательного взгляда.

— Он просто сказал… Знаешь ли… Спрашивал меня о тебе.

— Что именно спрашивал? — настойчиво допытывался он.

Вспыхнув, она попыталась отвернуться, но он не позволил. Обхватив рукой ее подбородок, он снова повернул ее к себе, заставил посмотреть на себя:

— Что он спрашивал?

Она поспешно облизнула губы.

— Он спросил меня, хорош ли ты в постели.

— Что? — Его руки снова легли ей на плечи и крепко сжали их. — Он так и спросил тебя? Боже упаси его напечатать хоть одно слово клеветы по поводу тебя…

— Он этого не сделал и не сделает. Может, он и жестокий, но не глупый. Он понимает, что ему не о чем писать.

— Что ты сказала ему?

— Правду. Что я не знаю.

Он попытался сдержать улыбку, но ему это не удалось.

— Попробуй догадаться.

Она отстранилась от него и пристально посмотрела ему в глаза, в которых плясали озорные искорки.

— О чем?

— Попробуй догадаться, какой я в постели.

— Нет!

— Давай рискни. Попробуй догадаться. Готов дать тебе намек.

— Не нужен мне твой намек.

Не обращая внимания на ее слова, он наклонился к ней, прижался губами к ее уху и прошептал:

— Я еще не всемирно известный, но работаю в этом направлении.

Он медленно поднял голову, наблюдая за ее реакцией на свои слова, а она, ломая голову над смыслом его слов, вдруг вспомнила разговор, состоявшийся недавно между Чарлзом и Николь перед ночным клубом, и разразилась смехом. Он обхватил ее затылок, прижал лицом к своей груди и так держал, пока она смеялась. Его пальцы переплелись на ее затылке, а большой палец скользнул ей под волосы и принялся массировать за ушами. Постепенно ее смех утих, и она подняла голову. Он заговорил, а она внимательно смотрела на его рот.

— Мне до боли хочется поцеловать тебя. Но здесь, пожалуй, слишком светло и многолюдно, как ты думаешь?

Она молча кивнула, и он неохотно отпустил ее. Они догнали другую пару, остановившуюся на перекрестке в ожидании, когда переключится свет, пересекли улицу Декатур, прошли мимо Вашингтонского артиллерийского парка до «Кафе дю Монд». Уже более ста лет это кафе оставалось одним из самых популярных мест в городе, и, хотя здесь подавали только пончики, посыпанные сахарной пудрой, и кофе, хозяева не испытывали недостатка в посетителях все двадцать четыре часа в сутки, в течение которых работали.

Они выбрали столик на веранде с навесом, хотя вечер был холодным и туманным — сказывалась близость реки. Стулья здесь были из желтого и зеленого винила, столы — серые «Формика», но в «Кафе дю Монд» приходили не ради обстановки, а из-за горячего кофе с пончиками, а также для того, чтобы понаблюдать за постоянным потоком пешеходов и транспорта, гужевого и автомобильного, курсировавшего по Джексон-сквер.