Спроси свое сердце - Фитч Ванесса

Оно пробивалось сквозь тонкую листву из дальнего угла сада, все еще нерасчищенного и заваленного мусором. Что это, кусок металла, отливающий под лунным светом? Может, старая железная скамейка под деревьями?

Джейн почувствовала неодолимое желание сойти вниз и выяснить, что там поблескивает.

Внезапно она почувствовала холодок в груди. Опять старуха, с дрожью поняла Джейн, демонстрирует свои фокусы с того света. Что ей нужно на этот раз? Что там такое важное находится в саду?

Не прошло и нескольких секунд, как Джейн оказалась внизу, у задней двери, которой пока не пользовалась. Не переставая удивляться, она вышла во двор и сразу же обнаружила неприметную прежде тропку, которая петляла в зарослях какого-то кустарника, затем обогнула одинокий вяз и вывела женщину на круглую лужайку, в центре которой располагались два могильных камня.

Лунный свет играл на граненой поверхности одного из них, и Джейн смогла прочесть следующее:

Чтобы разобрать надпись на втором камне, поменьше, Джейн пришлось пригнуться:

Когда Джейн прочитала обе надписи, ее сердце залила волна жалости. Простое сопоставление дат говорило о том, что ребенок родился спустя месяц после смерти отца – вероятно, преждевременно. И мужа-то потерять – страшное горе, а если вдобавок теряешь единственное дитя…

– Бедная, бедная женщина. – Джейн не смогла сдержать рыданий.

Если бы не печальная действительность, приведшая ее сюда, она, вероятно, утонула бы в слезах в своей спальне, а теперь вдруг мрачный вид семейного кладбища вызвал в душе ее странный взрыв оптимизма.

Она угадала! Старая миссис О’Брайен привела ее сюда, чтобы показать: потеря Мартина не означает потери ребенка. У нее останется маленькое существо, которое она будет тискать, носить на руках, любить. Любовное приключение на самом деле не кончается. Оно продолжит жизнь в своем плоде.

Еще одна мысль пришла в голову Джейн, и воодушевленная, она бегом вернулась в дом, на кухне взобралась на табуретку и извлекла из буфета детскую книжку. Перелистав страницы, она нашла место, где были выписаны своего рода «святцы» – детские имена и соответствующие им дни недели. Найдя искомое, Джейн вспыхнула от радости. Имя Доминик предлагалось для ребенка, родившегося в воскресенье, а их малыш был зачат в воскресенье! С убежденностью, которую ничто не могло поколебать, Джейн уже знала, что родится мальчик, и она назовет его Домиником.

Прижав книгу к сердцу, Джейн отнесла ее наверх в детскую, предвидя, что встретит там дух старой хозяйки дома, сидящей в кресле у окна. Возможно, он там и присутствовал, только Джейн не смогла как следует рассмотреть.

Молодая женщина уселась в кресло грез, чтобы немного помечтать самой, но время шло, и ее недавний оптимизм значительно поутих, уступив место суровой реальности – Джейн осталась в одиночестве.

– Я хочу быть мужественной, – шептала она, обращаясь к ночному небу и к духу старой женщины. – Разве вы не видите? Мартин уехал, и я… я вряд ли смогу жить без него.

На этот раз ничто сверхъестественное не вторглось в ее размышления, не поддержало ее. В комнате продолжала царить удушливая тишина.

Может быть, она и всегда царила здесь, впервые подумала Джейн. А все надежды, вещие сны, мечтания существовали только в ее воображении? Без сомнения, они были навеяны атмосферой этого покинутого старого дома, в котором еще недавно жила покинутая старая женщина, но вызвали их к жизни только тайные струны в сердце самой Джейн.

Лик луны заволокли тучи, дом погрузился во мрак. Нужно встать, спуститься вниз и включить свет. И запереть входные ворота, Мартин оставил их раскрытыми.

Джейн внезапно сообразила, что уже поздно. Около девяти или того больше. Пора снова взглянуть в лицо реальному миру с его более чем реальными проблемами.

Продолжай думать о ребенке, твердила она себе. Ребенке. Мартина. Младенец наполнит жизнь смыслом – должен наполнить.

Она вздохнула, затем повернулась и собралась встать с кресла, как вдруг увидела в дверном проеме тень. У Джейн перехватило дыхание, затем она окаменела, увидев, как человек стремительно вошел в комнату. Увидев, кто это…