Любовная мозаика - Смит Карен Роуз

— Сколько еще вы собираетесь оставаться в Лэнгли? — просто чтобы не молчать, спросил ее Клэй, когда Рон покинул их.

— Думаю, месяца два — до окончательного выздоровления Дока.

— А что потом? — снова равнодушно спросил мужчина.

— Возможно, снова уеду в Африку.

Музыканты вновь заиграли, молодежь поспешила на площадку.

— Потанцуем еще? — вяло предложил Рэйнольдс.

— Да нет, наверное, — без сожаления ответила Пейдж. — Нам с Доком пора домой.

Ну и слава Богу, с облегчением подумал Рэйнольдс. Ее присутствие вызывало в нем какое-то беспокойство, похожее на страх, словно что-то настоящее, живое вдруг зашевелилось в его опустошенной душе.

— Скажите Доку, что я поработаю на его участке во вторник вместо среды.

Пейдж улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

— Спасибо за танец, вы удивительный партнер, — сказала она и пожала его руку.

— А вы способная ученица, — ответил Клэй.

— До вторника, — бросила девушка, уже пробираясь сквозь толпу.

Вечером во вторник Клэй закрыл магазин и направился в офис, где увидел свою сестру Триш, которая сосредоточенно смотрела на экран компьютера. Почувствовав на себе взгляд, девушка повернулась на крутящемся стуле, приветливо улыбнулась ему.

— Твои дела идут в гору, объем продаж резко подскочил, — многозначительным тоном произнесла она. — От всей души поздравляю, но не пойму, как тебе это удается.

— Мой секрет — неформальный подход к делу, — ответил Клэй. — Я не просто владелец магазина, а мастер. Профессионально разбираюсь в том, что продаю, с удовольствием дам совет клиенту, любого могу увлечь своим ремеслом…

— Ты бы мог шагнуть и выше, сделать головокружительную карьеру…

— Опять ты за свое, Триш, — прервал ее Рэйнольдс. — Когда же ты поймешь, что я счастлив и тут и ничего не хочу менять.

Клэй любил сестру. Именно она после случившейся трагедии помогла ему вновь обрести себя. Мать, конечно, тоже старалась, но Триш сделала самое главное: она воскресила в нем веру в себя, желание жить.

— Лучше расскажи, как твоя работа? — переменил он тему разговора.

— Ты имеешь в виду, как идут дела у отца, не так ли? — усмехнулась проницательная Триш.

— Разве? — рассмеялся Рэйнольдс.

— Я тебя слишком хорошо знаю, — довольно заключила она. — А отец, — в ее тоне звучала грусть, — все еще надеется, что ты вернешься в его бизнес.

— Это нереально, — печально ответил Клэй. — Я уже не тот, каким был десять лет назад. Прошлое уже никогда не повторится.

— Но ты же знаешь отца. Его мир целиком и полностью подчинен логике, пользе, выгоде. Он считает, что зря потратил деньги на твое образование, что только те мужчины достойны уважения, которые носят деловые костюмы и рубашки с воротничками, сверкающими, словно снег под лучами солнца. Провал же в твоей памяти — это, по его мнению, просто досадное недоразумение, от которого ты скоро избавишься… А скажи, — Триш вдруг нахмурилась, — тебя в глубине души не раздражает, что я работаю на отца, а ты…

— Ты работаешь не на отца, а по призванию, — ответил Клэй. — Ты талантливый бухгалтер, обожаешь цифры, относишься к ним так, словно они твои дети. А вот то, что ты во всем подчиняешься отцу, мне не по душе. Но ведь это твое личное дело.

— А разве так уж это плохо прислушиваться к своим близким? Вспомни, как отец ненавидел твои занятия альпинизмом, но тем не менее уважал твою страсть к высоте. Потом случилось то, о чем он предупреждал. — Триш разволновалась и уже была не рада, что затеяла этот разговор.

— Да брось, сестричка. — Он погладил ее по голове. — Давай лучше поговорим о приятном. О том, например, что я хочу предложить тебе покататься верхом.

— Согласна. Но при одном условии.

— Интересно?

— Если в субботу едем на лошадях, то в воскресенье — к родителям на барбекю…

— Запрещенный прием, сестра, — сурово перебил Клэй. — Ты делаешь мне больно. Знаешь ведь, что это невозможно. — И, не прощаясь с ней, вышел из офиса.

Пейдж припарковала машину, достала из багажника черную сумку с медицинскими принадлежностями. Приятная усталость и чувство выполненного долга в этот день наполняли ее уверенностью в себе и любовью к жизни. Запрокинув голову, она посмотрела на небо, потом на окрестные домики и сады и, улыбнувшись своему отражению в стекле машины, зашагала к дому папаши Дока. Ее внимание привлек белый «блейзер». Где-то она уже видела этот автомобиль.