Ещё люблю, ещё надеюсь... - Шелл Леона

Филипп подошел к кровати и легким движением откинул покрывало. Затем вынул из стоящего рядом ящика для белья несколько подушек и разложил их в изголовье.

— Вот здесь звонок вызова, — показал он.

Элен скинула туфли и, не раздеваясь, легла. У нее перехватило дыхание, когда муж наклонился, нежно поцеловал ее в губы и, широко улыбаясь, отошел от кровати.

— Я буду в кабинете. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони. Постарайся хорошенько отдохнуть, дорогая, — произнес он и вышел.

Рядом на тумбочке лежали журналы. Элен взяла один из них, попыталась полистать, но почувствовала, что не в силах бороться с усталостью.

Она спала без сновидений, а когда проснулась, то увидела, что Филипп стоит у кровати и пристально на нее смотрит.

— Проснулась? Вот и хорошо. Я попрошу Аду принести обед. — Он протянул руку и коснулся ее волос. — А пока, давай, я помогу тебе раздеться.

Женщину охватила паника, но, стараясь не выдать ее, она слегка натянуто произнесла:

— Я вполне справлюсь сама.

— Сомневаюсь, — возразил Филипп. — Не волнуйся, просто представь себе, что я твоя сиделка.

Ничего себе сиделка мужского пола, да еще с такой внешностью, что приводит в трепет!

Но Филипп уже принялся осторожно расстегивать пуговицы на блузке.

— Понимаю, — сказал он мягко, — тебе страшно, потому что раздевает мужчина, которого ты совсем не знаешь. Ну а муж, который лежал с тобой на этой кровати, знает каждый сантиметр твоего тела, наконец, зачал с тобой ребенка, — он тоже тебя пугает?

— Расстраивает, — уточнила Элен дрожащим голосом. И наконец задала вопрос, который вот уже несколько дней, с тех пор как она узнала, что беременна, мучил ее: — Скажи, а мы планировали этого ребенка?

Его глаза были полны нежности, когда он наклонил голову и прижался к губам жены.

— Это было твое, Элен, решение — завести ребенка, — Филипп расстегнул уже третью пуговицу и приступил к четвертой, — а я был просто счастлив, узнав о твоем желании.

Наконец последняя пуговица была расстегнута, и Элен позволила осторожно высвободить забинтованную правую руку, снять блузку. Но когда Филипп коснулся застежки на лифчике, она неожиданно вздрогнула и почувствовала, что сердце ее готово выскочить из груди. В эту минуту она бы отдала все, что угодно, только бы он не помогал раздеваться.

— Зажмурься, — посоветовал супруг, в его глазах при этом вспыхнули огоньки, он нежно коснулся ее плечей. — К сожалению, сейчас это невозможно, дорогая, я боюсь невольно причинить тебе боль.

Черт побери! Ему все это нравится. В следующую секунду Элен вдруг разозлилась, оцепенение исчезло, она почти крикнула:

— Ты думаешь, мне приятно зависеть от тебя?

Она была готова разрыдаться.

— Дорогая, твое упрямство совсем неуместно, — заметил муж, осторожно спуская одну за другой бретельки лифчика.

Глаза его сузились, когда обнажились груди.

Элен запротестовала и попыталась прикрыться левой рукой, но он мягко отвел ее в сторону. Супруга закрыла глаза — ей вдруг стало невыносимо стыдно за синяки, цвет которых уже сменился с темно-красного на темно-зеленый. Ими были покрыты оба плеча и все ребра с правой стороны.

— Боже праведный! — раздался в тишине шепот мужа.

Элен открыла глаза, чувствуя, что нервы ее сдают окончательно.

— Ничего, — сказала она, — могло быть хуже.

И заметила, как его лицо помрачнело.

— Да уж, — согласился Филипп. — Этому молодому негодяю за рулем мало самого строгого наказания.

Не сводя глаз с обнаженных грудей, Филипп нежно провел по ним пальцами и вдруг сжал соски. Элен чуть не задохнулась от нахлынувшего на нее удовольствия, но совершенно не знала, как вести себя дальше.

— Пожалуйста, — умоляюще прошептала она и почувствовала разочарование, когда он отпустил ее грудь, коснулся шеи, на секунду задержавшись на судорожно бьющейся жилке, затем провел большим пальцем по губам.

— Ты выглядишь такой хрупкой, что мне просто страшно до тебя дотрагиваться, — тихо сказал Филипп.

И так пристально посмотрел на жену, словно хотел прочитать все тайны ее души.

Элен судорожно проглотила слюну и опустила глаза, стараясь спрятаться от этого назойливого взгляда. Но супруг продолжал очерчивать изгиб ее полных губ, вероятно добиваясь, чтобы они разомкнулись. Его движения были такими дразнящими и такими ласковыми, что она задрожала. А когда он наклонил голову и приблизил свои губы к ее губам, Элен поняла, что не может двинуться с места. Какая-то неведомая сила заставила подчиниться, и в следующее мгновение его язык легко скользнул в ее рот. Это было странное, почти болезненное ощущение расслабленности, но, когда Филипп отстранился, оно сменилось чувством невыразимой потери.