Подари мне лунный свет - Грэхем Линн

Она взглянула на Ларсона, который исподлобья наблюдал за ней.

— Глэдис, жизнь продолжается, — произнес он. — Нельзя все время держаться только за свои обиды и горе. Ты многое упустишь.

Ей очень не хотелось говорить на эту тему, но смолчать, не ответить она тоже не могла.

— Тоже мне, проповедник нашелся! — резко отце шла она, отошла к окну и уставилась в стекло. — Я тебя сюда не звала. Чего ты пришел? — Резко повернулась и сердито оглядела его с ног до головы. — Это моя жизнь, живу как хочу, и меня это вполне устраивает, понял?

— У тебя все очень плохо получается, — сказал Ларсон таким тоном, будто говорил со взбалмошным ребенком. — Посмотри, ты бросила учебу, осталась без работы, живешь в этой… — Он осекся на мгновенье, потом взглянул на девушку оценивающим взглядом и добавил: — Я осмелюсь также наметить, что раньше ты выглядела лучше.

Глэдис покраснела, слезы навернулись на глаза. Скорее всего, из-за того что он прав.

Ларсон с минуту помолчал, было видно, что ему пришла в голову какая-то идея, и он прикидывает, как лучше подать ее.

— Прежде всего, ты съедешь отсюда, — сказал он решительным, не терпящим возражений тоном. — Ты переедешь пока в мою лондонскую квартиру, где я живу сейчас. Потом подыщешь себе что-нибудь. А кроме того, будешь работать в филиале моей фирмы.

Глэдис выслушала все это молча, удивленно глядя на Ларсона. Потом наконец произнесла:

— Ты с ума сошел!

— Давай, собирайся и поедем сейчас же. Вряд ли это займет много времени. Не похоже, чтобы у тебя было много вещей.

— Никуда я с тобой не поеду! — воскликнула Глэдис. — Не нужны мне твои благодеяния!

— Ты сделаешь все так, как я сказал, Глэдис! — заявил Ларсон твердо, и стало ясно, что он не отступит.

— Почему?

— Потому, что я так решил.

— Можно подумать, ты — Господь Бог! — возмутилась Глэдис и нервно рассмеялась.

Ларсон подошел к ней и взял за руку.

— Я понимаю, тебе хочется обвинить кого-то в смерти отца, — сказал он. — И похоже, ты выбрала для этой роли меня. Что ж, я не стану спорить, потому что когда-нибудь ты поймешь, как глубоко заблуждалась. Но сейчас я увезу тебя отсюда, ты ни минуты не останешься в этой дыре. Понятно? Пакуй свои чемоданы. Мы едем.

— Откуда такая настойчивость? Я не собираюсь…

— Да должен хоть кто-то заставить тебя действовать! — перебил ее Ларсон. — Если бы твой брат был здесь, он наверняка взял бы эти заботы на себя.

— Заботы? Так меня, оказывается, нужно опекать? Ах, скажите, пожалуйста, бедная маленькая Глэдис Локвуд совсем не умеет жить!

— Вот это точно.

Она хотела разозлиться, но поняла, что спорить бесполезно. Если Ларсон принял решение, его невозможно переубедить. Он как скала — не сдвинешь. Явился, решил, что она не может справиться со своими проблемами сама, и принялся устраивать ее жизнь. С чего бы это? Может, чувствует себя виноватым?

— Мне не нужна твоя жалость, — гордо заявила Глэдис. — И никто мне не нужен.

— Ты — еще ребенок, Глэдис, большой ребенок. И ты сама не знаешь, что тебе нужно. Благодари Бога, что я вернулся вовремя и могу помочь тебе.

2

Глэдис сидела рядом с Ларсоном в машине, изо всех сил стараясь не смотреть на него. Она не могла понять: то ли злиться, то ли обижаться, то ли, наоборот, радоваться, что он настоял на своем. Ларсон словно не замечал ее настроения, он завел светскую беседу, задавал какие-то вопросы, не касающиеся ее лично. Глэдис приходилось отвечать.

Она понимала, что ведет себя глупо, как ребенок. Злиться на Ларсона глупо, но как-никак задето ее самолюбие — предложение помощи прозвучало от человека, принадлежащего к той семье, которая так несправедливо обошлась с ее несчастным отцом. Но, с другой стороны, никто другой не смог бы ей дать сразу две необходимые в жизни вещи — жилье и работу.

Глэдис улыбнулась, вспомнив самый приятный момент в этой истории — визит к миссис Бентон. Та просто обалдела, услышав, что Глэдис освобождает квартиру. Так и осталась стоять с открытым ртом, не в состоянии произнести ни слова.

Глэдис украдкой взглянула на Ларсона, на его профиль на фоне темного окна машины, и вдруг заволновалась. Конечно, он сделал ей огромное одолжение, предложив поселиться в своей квартире, это королевский подарок, но она не могла избавиться от странного чувства, будто попала в сети, пока достаточно просторные, но тем не менее не дающие полной свободы.