Пленница пустыни - Мартон Сандра

Его тело напряглось.

Да, он займется с ней любовью.

Стресс обязательно надо было снимать. Служба в спецназе и разведке научила его этому. Медитации тоже находилось место, но иногда было нужно что-то иное.

Некоторые пили спиртное, другие принимали наркотики. Кэм понял давным-давно, что ему подходил жаркий, первобытный секс. Секс с женщиной, которая была достаточно красива и опытна, чтобы он забыл о тонкостях цивилизованного поведения.

Лейла была как раз такой.

Несколько долгих минут внутри ее тела, ощущение ее сладкого тепла, несколько поцелуев в эти мягкие губы – и он будет в полном порядке. Ему станет лучше, когда она бросит ломаться и признается, что хочет этого не меньше, чем он. Она притворялась мастерски, но все же выдала себя несколько минут назад, когда он снимал рубашку. Тогда на ее лице отразилось что-то еще, кроме испуга. Возможно, он ошибался, но это было желание. А заниматься любовью стоило только с той женщиной, которая получала удовольствие от секса.

Кэм вновь посмотрел на женщину, лежавшую рядом с ним. Она была красива, с бледно-золотистой кожей и чуть более темными волосами. Асаад сказал, что она танцовщица. Что ж, именно так он и будет теперь о ней думать – как о своей партнерше по эротическому танцу, от которого они оба получат удовольствие.

– Посмотри на меня, – сказал он. Когда она не подчинилась, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

Она медленно выполнила его команду. Ее глаза были темно-синими, как летнее небо. Ресницы, длинные и густые, слиплись от слез. Слезы? Она определенно была мастером своего дела. Мастером разжигать в мужчинах желание, которое он испытывал сейчас каждой клеточкой своего тела.

Он вытянул руку и провел пальцем по ее пухлым губам, почувствовав, как она дрожит. Он наклонился к ней и легонько коснулся ее губ.

– Все время, что мы стояли во внутреннем дворе, – прошептал он, – я думал о твоих губах. Обо всем, для чего они созданы. Хватит притворяться, что тебе этого не хочется, поцелуй меня. Дай мне почувствовать твой вкус. Дай мне сделать это как следует.

Женщина издала слабый стон и попыталась отвернуться. Он запустил руку в ее волосы, чувствуя, как золотистые локоны обвивают пальцы.

Игра продолжалась.

Он поцеловал ее. Ее губы были мягкими и податливыми. Кэм застонал и стал легонько покрывать их поцелуями, пока она не издала тот же звук и не приоткрыла губы.

– Вот так, – произнес он и просунул язык в ее рот, почувствовав, как по ее телу пробежала дрожь, когда он коснулся ее языка.

Боже, она сводит его с ума!

Вкус ее губ. Запах ее кожи. Ее упругая грудь, которая прижимается к его телу…

Он приподнялся и обхватил ладонями холмики идеальной формы. Ее глаза распахнулись, по щекам разлился румянец.

– У тебя удивительная грудь, – сказал он хрипло.

– Пожалуйста, – прошептала она, – пожалуйста, прошу…

– Что? – Он посмотрел ей в глаза, одновременно поглаживая большим пальцем сосок, увидел, как черные зрачки расширились почти до размеров голубой радужки, услышал, как замерло ее дыхание.

– Тебе это нравится? Скажи мне. Скажи мне, что тебе это нравится.

Он наклонился и провел языком по ее соску. Она застонала, и он снова нагнулся, тихонько подув на похожую на жемчужину плоть, а затем втянул ее в рот.

Это было все равно что поднести зажженную спичку к груде хвороста.

Она выгнулась дугой, и из ее груди вырвался звук, интонацию которого он не смог определить точно.

Неужели это было удивление?

Как же ему хотелось, чтобы это было правдой! Как он хотел быть первым, кто удостоился такого вскрика этой женщины.

Она дышала неровно, слегка постанывая, извивалась под его руками, пока он ее ласкал. Гладил соски. Целовал теплую плоть. Она сказала что-то, чего Кэм не разобрал, прошептала это, когда он дотронулся до нее.

– Скажи мне, – попросил он. – Скажи мне, что я заставляю тебя чувствовать.

Кэм просунул руку между их телами. Провел пальцами вверх по ее ноге. Ощутил жар ее кожи. Его ноздри расширились, когда он внезапно уловил безошибочный запах ее желания.

– Боже, – прошептала она, – боже…

Она подняла голову с подушек, вздохнула и потянулась к нему.

Глухо зарычав, он набросился на ее губы. Впился в них. Почувствовал первое, пробное прикосновение ее языка к своему, услышал, как она вздохнула, и понял, что уносит ее с собой в темный бархатистый водоворот желания.

Он почувствовал, как ее тело стала бить крупная дрожь.