Горячая любовь холодной блондинки - Кауфман Донна

— Я буду в три. — В ответ на его взлетевшие брови она добавила: — Я потрачу этот час на то, чтобы получше понять новые задания.

— У меня нет времени тебя учить. Тебе надо было попросить…

— Я уже говорила с Романо. Он тоже придет пораньше и поможет мне.

— Охотно верю, — мрачно пробормотал Ник. Встал на ноги, поставил на место стул. — Мне еще надо с бумагами поработать. С сегодняшнего дня используй черный ход.

Она подавила желание отсалютовать ему.

— Да, сэр. — Он отвернулся и замер, когда она прибавила: — Спасибо.

Обернулся к ней.

— За что?

— За то, что дал мне шанс, — искренне сказала Санни. — Мама Бенни будет мною гордиться. — И ты, добавила она мысленно. Впрочем, какое ее дело, что он о ней думает. — Ты, должно быть, счастлив, что у тебя есть бабушка, которая так тебя любит.

Он взглянул на нее.

— Ты говоришь, словно у тебя не так. Твоя бабушка, должно быть… — Он помолчал немного. — Фрэнсис. Фрэнсис Чендлер. — Рассмеялся. — Чего ты так вздрогнула? Может, у меня и нет университетского диплома, но газеты я читаю.

Угораздило же его начать копаться в ее личной жизни! Санни поправила еще одну выбившуюся прядь и еще более выпрямилась. Спина протестующе заныла, но она проигнорировала эти глупости.

Чендлеры никогда не показывают своей слабости врагам.

— Мои дедушка и бабушка очень меня любят. Но только… выражают свою любовь по-другому, чем твои родственники.

Обрывая разговор, она поднялась и чуть не взвыла от боли в ногах. Влезть в туфли на каблуках, в которых она сегодня сюда явилась — никогда! Возможно — никогда в жизни. Надо придумать, как бы незаметно проковылять через задний ход к своей… машине. И осеклась. Машины-то и нет! А поймать такси в час ночи — задача не из легких.

— Можно мне позвонить из конторы? Один звонок в город.

Минуту он молчал, потом смягчился, простер руку перед собой.

— После вас.

Санни потребовалось собрать остаток сил, чтобы идти перед ним, не прихрамывая.

— Пойду заберу свои вещи.

— Лучше сначала позвони, мне надо вернуться к работе.

Она не стала спорить и лишь кивнула, слишком озабоченная вопросом, где сегодня переночевать.

Он открыл дверь конторы и впустил ее, по дороге включив свет. Она оглянулась, осматриваясь. Узкая комнатка, старинный дубовый стол, заваленный бумагами, книгами и папками. На стенах — фотографии Ника с семьей и друзьями, какие-то торжества. Еще пара фотографий пожилого человека, который вполне мог оказаться его отцом или дедом.

— Салваторе Д’Анжело, — пояснил он, уловил ее интерес. — Мой дедушка. Муж Бенни. Из Италии он приехал, когда ему было всего двадцать. В Америке основал свой собственный ресторан. Пять лет назад умер.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Они с Бенни, должно быть, отлично ладили.

Ник остановился c ней рядом. Она уже собиралась отойти подальше, как он заговорил:

— Папа Сал понимал людей. Всех соседей знал по именам. Всегда был в курсе, когда у кого какие неприятности, а уж назревающую свадьбу нутром чувствовал. К нему многие обращались за советом, и он никому не отказывал. Со знаменитостями обращался, словно они живут по соседству, а с соседями говорил, будто они величайшие из знаменитостей. Нам его ужасно не хватает.

От таких проникновенных слов в глазах у нее защипало.

— Ваша любовь — прекрасная награда за достойно прожитую жизнь, — заметила она. — Уверена, что Салваторе еще долго будет жить в сердцах тех, кто его знал.

— Ты, вероятно, ему бы понравилась. — Санни замерла, когда его рука опустилась к ней на плечо. Он мгновенно убрал ее. — Сал обожал нарушать традиции.

Санни проскользнула между ним и стеной и посмотрела ему в лицо.

— Тяжело, должно быть, знать, что тебя постоянно с ним сравнивают. — Оказывается, у них есть нечто общее — изначальное бремя возложенных надежд на продолжение семейного дела.

— Мои родители умерли, когда мы были детьми. Сал и Бенни нас поднимали, но, как старший, я всегда знал, что рестораном «Д’Анжело» придется заниматься мне. Сал постарался, чтобы ко времени его ухода я уже был готов встать ему на смену. — Он вызывающе оглядел Санни, и она решила, что мама Бенни рассказала ему ее историю.

Ну и пусть. Она слишком устала для споров. Пусть думает о ней, что хочет. Он не отвел глаза, и она обнаружила, что тоже не может отвернуться. Сексуального очарования у этого парня в избытке и даже в переизбытке. И потом, какой голос. Стоило ему, вот как минуту назад, увлечься, начать говорить, как ей в голову полезли всякие неприличные мысли.