Бывший муж - Роуз Эмили

Его голос приобрел угрожающий оттенок.

– Я тебя… не понимаю.

– По всей вероятности, до тебя еще не дошло, что ты ежемесячно получала от меня чековый перевод, который фиксировался на твоем банковском счете.

Его слова вызвали у нее очередной прилив беспокойства.

– Мне выделялось ежемесячное содержание? Но я ничего не знала об этом! Я считала… У меня сложилась уверенность…

– Какая? Ты думала, что живешь на собственные доходы?

– Да.

– Полагала, что зарабатываешь на продаже своих картин?

Его тон действовал ей на нервы.

– Именно. Я зарабатывала, как ты говоришь, на картинах, – жестко произнесла она.

Еще в колледже она знала, что имеет хорошие художественные способности.

– Если бы я не обладала мало-мальским талантом, мне не удалось бы продать ни одной своей работы!

– О, допускаю, что у тебя талант…

– О, спасибо! – саркастически сказала она, стараясь уколоть его за надменность.

– Тебе пришлось бы нарисовать черт знает сколько картин для того, чтобы наслаждаться жизнью так, как ты наслаждалась, живя со мной!

– Мои жизненные потребности вовсе не таковы, как ты их себе представляешь. И все же мое имя как художницы уже стало известным в определенных кругах.

– Согласен, ты не находилась за чертой бедности, – проворчал он. – В этом я уверен. Но ты, Эрни, никогда не была, что называется, деловой женщиной. Ты всегда жила в мире эмоций, в мире страстей. Твой талант лежит совсем в другой плоскости.

Эрни поняла двусмысленность его замечания. Порозовев, она взглянула на него, на секунду забыв о ломоте в висках.

– Мне кажется, что ты принадлежишь к той категории мужчин, которые убеждены, что место женщины у очага и она должна безропотно исполнять любую мужнину прихоть. Я права?

– Я считаю, что у женщины более специфические функции, – многозначительно произнес он. – Странно, мы обсуждаем такой скользкий вопрос, а ты еще ни разу не запротестовала.

– Ты слишком переоцениваешь себя и почти уверен, что у меня не хватает смелости, – вспыхнула Эрни.

– Я ничего такого не думаю, я просто знаю, что тебе нравилась семейная жизнь, – сказал он. – Во всяком случае, в самом начале нашего брака ты как-то сказала, что хочешь научиться быть хорошей женой. И, пожалуйста, не возражай. Ты все равно не помнишь, говорила это или нет, – жестко добавил он.

Она прижалась к спинке кресла и обхватила руками голову, которая раскалывалась от боли.

– Ты прав, – сквозь зубы процедила она. – Я не помню.

Румянец исчез с ее лица, сменившись болезненной бледностью. Дрожь вновь начала сотрясать ее тело, но он не сдвинулся с места, не сделал никакой попытки помочь ей. В прошлый раз он был более заботлив. Когда же она снова взглянула на него, то увидела, что губы у него расплылись в усмешке.

– Не вижу ничего смешного… – начала она, сразу же порозовев, но он усмехнулся еще шире.

– Ну и забавная же ты. Я, признаться, забыл, что ты можешь быть такой кошечкой-злюкой.

Почувствовав, что боль отпустила ее, она тоже состроила гримасу.

– Вот уж не думала, что могу вспылить, – согласилась она.

– Ну, характерец у тебя что надо. По этому поводу мы не раз с тобой скрещивали копья, – засмеялся он.

Не выдержав, она легонько усмехнулась, неожиданно обнаружив, что увидела его сейчас совсем с новой стороны. Смех разгладил суровые черты его лица, придав ему еще большую привлекательность. У нее даже сердце замерло. Когда их взгляды встретились, смех умолк, но Эрни так и не смогла отвести от него глаз, поддавшись гипнозу этого нового обаяния.

– Тебе лучше лечь в кровать, – посоветовал он.

– Что?

Когда он на какой-то момент отвернулся, чары исчезли.

– Очень не хочется, чтобы сестра сделала мне выговор за то, что я утомил тебя.

– Со мной все в порядке, – соврала она.

– Ты неважно выглядишь. Голова болит?

Она не ответила, только отвела глаза.

– Я хотела бы, чтобы ты рассказал мне о Нью-Йорке, – отважилась попросить она.

– Расскажу в другое время.

Она подняла глаза.

– Значит, я увижу тебя снова?

Он пожевал губами, словно о чем-то раздумывая. Во всяком случае, так ей показалось.

– Ну, конечно, я снова навещу тебя, – заверил он.

Грэм оказался человеком слова. В этом Эрни убедилась через несколько дней. Поскольку она даже не надеялась выяснить подробности, касавшиеся их брака и причин его разрушения, Эрни не затрагивала эту тему в течение нескольких дней.