Однажды летом в Италии - Гордон Люси

У кровати стоял телефон, и она с облегчением подняла трубку. Но он был отключен.

* * *

На следующее утро пришла Нора с подносом, на котором стояли чайник, молочник, сахарница и блюдечко с лимонными дольками.

— Я не знала, как вы любите пить чай, поэтому принесла все, — объяснила она.

— Спасибо, — пробормотала Холли, натягивая простыню, чтобы Нора не увидела, что она спала без ночной рубашки.

— Вам наполнить ванну или вы примете душ?

— Приму душ. Я сама все сделаю.

Нора ушла. Холли выпила свежезаваренного чая и отправилась в ванную. Душ освежил ее, и когда она, завернутая в огромное полотенце, вернулась, ее уже ждали Лиза в инвалидном кресле и Берта.

— Маленькая непоседа пожелала прийти сюда и поприветствовать вас, — улыбаясь, промолвила Берта.

Холли схватила одежду и исчезла в ванной. Потом они вместе позавтракали.

— Вы не возражаете, если я уйду на несколько часов? Мне нужно пройтись по магазинам, а теперь, когда у Лизы есть вы… — нерешительно произнесла Берта.

Холли поспешила заверить ее, что с ними все будет в порядке, и Берта, напевая, удалилась.

— Что теперь будем делать? — спросила она, когда завтрак подошел к концу.

— Пойдем повидаем маму, — с готовностью ответила Лиза.

Памятник Кэрол Фаллуччи стоял в тенистом уголке сада. Когда Холли увидела его, у нее сложилось впечатление, что он несколько странный. Она ожидала от судьи больше сдержанности. Мраморный ангел с раскинутыми крыльями выглядел слишком помпезно.

На фотографии была изображена женщина лет тридцати с миловидными чертами лица и элегантной прической. Это была именно такая жена, которая должна быть у судьи: утонченная, уверенная в себе и красивая.

Полная противоположность мне, мрачно подумала Холли. Все-таки нужно было заказать то платье для коктейля.

— 21 декабря, — прочитала она на табличке дату смерти. — Наихудшее время для потери близких…

Лиза молча кивнула.

— А у тебя есть мама? — спросила она.

— Сейчас нет. Она умерла почти год назад.

— Тоже перед Рождеством?

— В конце октября. Прошлое Рождество я впервые провела без нее.

— И больше никого не осталось?

— Нет. Она долго болела.

Холли не хотела говорить о долгих, мучительных годах, когда она наблюдала, как медленно умирает ее мать. Потом она увидела устремленные на нее глаза Лизы. В них светилось столько доброты и сочувствия…

— Доктора не смогли ее вылечить. И последние годы я ухаживала за нею.

— До того, как она умерла?

— Да, пока я была нужна ей.

— Но ты знала, что она умрет, — грустно заключила Лиза. — Она не исчезла просто так…

— Как твоя?

Лиза кивнула.

— Мы ехали отдыхать. Мама собрала много чемоданов. Это должны были быть особенные рождественские каникулы, но мы никогда раньше не уезжали на Рождество. Все было странно. Папа не пошел провожать нас и не сказал, когда приедет. В поезде мама вела себя очень нервно. Казалось, она не слышала меня, когда я что-нибудь спрашивала. Потом к нам в купе пришел мужчина. Я не видела его раньше, и мне он не особенно понравился. Вдруг мы услышали страшный скрежет, и поезд несколько раз перевернулся. Мама обняла меня, и я помню, что мне было ужасно больно. Я прижалась к ней и все время звала папу, потому что, если бы он был там, то позаботился бы о нас. Я звала его снова и снова, но он не приходил. Потом я уснула и очнулась в больнице, а мама погибла. Я все плакала и плакала, но больше я ее не видела.

— Бедная девочка, — прошептала Холли.

— Если бы я знала, что она так рано умрет, я бы многое ей рассказала. Я бы сказала ей, что люблю ее.

— Но она наверняка знала об этом и без твоих слов.

— Может быть. Но мы повздорили. Я не хотела ехать без папы и сильно капризничала в поезде. А теперь я даже не могу попросить у нее прощения.

— Ах, piccina, — воскликнула Холли, потрясенная тем грузом, который носила в себе девочка. — Люди ссорятся, но это не означает, что они не любят друг друга. Твоя мама любила тебя очень сильно.

— Но я хочу попросить у нее прощения.

— И ты можешь. Ты можешь говорить с нею в своем сердце.

— Правда?

— Правда.

Казалось, Лиза была удовлетворена, как будто всему, что говорила ее новая подруга, можно было доверять. Холли ощутила легкое беспокойство. Этот ребенок возлагал на нее слишком большие надежды.