Правая рука Дьявола - Сэйнткроу Лилит

Принц тьмы остановился, повернул свою голову так, что я могла видеть его профиль.

— Джафримель. — Его голос снова стал шелковистым и сладким, ужасным в своей красоте. — Я обещаю тебе, мой Старший. Когда-нибудь я убью ее.

Люцифер исчез. Растворился. Воздух пытался излечиться, закрываясь вокруг того места, где он стоял, и потерпел неудачу. Он оставил ожог на самой ткани жизни.

Какое-то время Джафримель молчал, его взгляд был устремлен вперед. Он не смотрел на меня. Я была этому рада, потому что его лицо было наполнено чем-то ужасным, окончательным и поглощающим.

— Нет, пока я присматриваю за ней, — тихо сказал он.

Глава 40

Я, наконец, мучительно раскашлялась, выплевывая еще больше черной крови. Я чувствовала себя так, будто меня разорвали пополам. Ноги были как ватные. Я сомневалась, что смогу стоять.

Джафримель опустился на колени рядом со мной, поймал мое правое запястье и выдавил из руки меч одним простым нажатием. Он ничего не сказал, но незамедлительно скользнул другой рукой под мою левую руку, слегка давя на мою рубашку. Его пальцы горели.

Толчок энергии прокатился через меня. Я завопила, сгорбилась, и меня вырвало; сильный поразительно отрывистый звук. Он невозмутимо наклонился, и я окунулась в его объятия, когда ужасная, неистовая агония прошла. «Хорошо. Все будет хорошо. Он здесь». Нелепая, детская уверенность все нарастала; я сдерживала слезы.

В тот момент, мне было все равно, как он поступал со мной до этого. Я была невероятно счастлива, что он вовремя появился.

Он поцеловал мой лоб, мою щеку, сжал меня в крепких объятиях. Заговорил в мои волосы.

— А’тай, хетайре а’нанкимель’иин. Дириин. — Сейчас его голос срывался. — Почему, Данте? Почему?

«О чем ты меня спрашиваешь? Я просто пыталась выжить». Я сделала мучительный вдох. Еще один. Он страшно заскрежетал в моем раненном горле. Да что такое с демонами и моей раненной трахеей?

— Лукас, — прохрипела я. — Бросился на Люцифера… он…

— Проверь бессмертного, — сказал Джафримель через плечо. — Быстро.

«Кто здесь еще?» Мысли витали где-то очень далеко. Тряска. Дрожь ревела во мне. Почему? Мне не холодно.

— Д-ж-ж-аф…

— Тише. Ты ранена, и тебе нужно отдохнуть. — Теперь его тон был резким. — Не сопротивляйся мне сейчас.

— Джафримель… — Я пыталась сказать ему. — Я… я видела… до того, как…

Он не слушал.

— Хватит об этом.

Я провалилась во тьму, но перед этим услышала хриплый голос Лукаса.

— Черт побери, больно. Двигайте ваши задницы, мы поймали транспорт.

Долгое туманное время во тьме. Энергия пульсировала на моей коже, впитывалась, бежала по костям. Я слышала тихий голос Джафримеля, который что-то говорил на своем родном языке. Что-то погладило мой лоб, от этого прикосновения по всему моему телу разлился сладкий, нежный огонь. Он проследил линию моих волос, коснулся щеки, провел суставом пальца по губам.

Шум полета. Особенное гудящее ощущение антигравитационного транспорта. Я в машине?

«Не думала, что когда-нибудь полюблю машины».

Я открыла глаза. Меня встретил тусклый свет. Я почувствовала рукоять меча – сжимала его обеими руками. Меч лежал со мной, ментальное гудение его энергии в моих ладонях было приятным и правильным.

Джафримель зашевелился, как только я посмотрела на него – выпрямился и отступил назад. Я лежала на медицинском столе, прикрученном к стене, за перегородкой, а изгиб плазменно-металлических стен подсказал мне, что это была довольно большая машина. Стол был жестким, но я не чувствовала себя задыхающейся и разорванной пополам. Я все еще дышала, и у меня все еще были все мои конечности.

Я чувствовала себя отлично. Я закрыла глаза, открыла их снова – он все еще был здесь.

— Боги, — прохрипела я. — Я так рада тебя видеть.

Ему удалось выглядеть удивленным и удовлетворенным одновременно, его мрачное лицо расслабилось.

— Тогда я счастлив. Ты жива и здорова, твой друг Лукас поправляется, с МакКенли и Вэнн тоже все в порядке. Тьенс встретит нас в Гизе. Люди вернулись к своей жизни, за исключением твоего некроманта. — Уголки его губ немного опустились, при упоминании о Линдере.

Я кивнула. Находиться рядом со мной опасно, а люди хрупкие.

От этой мысли я почувствовала укол вины. В конце концов, кода-то же я тоже была полноценным человеком, правда?