Второй шанс для Алев! - Гусейнова Ольга Вадимовна

   Экс-Повелитель побледнел, впрочем как и Делиаль, но женщина пока только догадывается, о чем идет речь, вон как судорожно сжимаются кулаки.

   - Где... мой младший сын? - выдохнул Тасель, сперва прочистив горло.

   Скай продолжил испытывать эльфа на прочность, не меняя тона и наслаждаясь мучениями своих врагов, вкрадчиво спросил:

   - Ты был в курсе, что он хотел предпринять?

   Тасель отрицательно мотнул головой, потом замер и уже практически статуей замер, снова цедя вопрос:

   - Где мой сын?

   Скай обнял меня, наклонил голову, разглядывая троих Эс Севери, и ответил:

   - Я его простил, Тасель, но Санренер забрал его с пятерыми помощниками с собой... на день скорби! Наглядно продемонстрирует, что бывает с теми, кто покушается на его родных, близких и вообще на наше племя.

   Женщина прикусила кулак, пытаясь не закричать и начала сползать по мужу на пол. Делиаль побледнел и это с его-то смуглой кожей, а Тасель покачнулся, удержался на ногах, но не спешил помогать своей жене встать. Странно! Он прохрипел, глядя то на меня, то на Ская:

   - Я отдам все, что у меня есть, но прошу простить моего сына и вернуть его домой! Я дам клятву на крови... - а я задалась вопросом, что это за день скорби такой, если заставил их прийти в такой неописуемый ужас. Наверняка лучше не знать!

   - Он пытался похитить меня, но помог, когда на нас напал мой дед безумный Фаотей! - не выдержала я. - И хоть они вшестером и защищали не меня, а корону, ведь мой темный дед решил с помощью нее заставить всех светлых покончить со своей бренной жизнью, но все же они защищали нас. Ну, точнее, без колебаний приняли нашу сторону, и этот факт мой муж принял во внимание, когда назначил им наказание. Они какое-то время побудут воспитанниками моего деда и его драконов, для улучшения морального облика, так сказать. А день скорби пройдет с участием Фаотея - убийцы моих родителей, и Санренер приведет наказание в исполнение... Отдаст долги! А Манселя, сами понимаете, просто так отпускать было нельзя, на него слова не действуют, но мой дед умеет убеждать и обучать тоже. Но мучения и смерть ему точно не грозят...

   - Ну вот, все удовольствие испортила... - раздраженно заявил Скай.

   Я пихнула его локтем в бок и прошипела:

   - Я в ваши мужские игры не играю, а здесь его мама, представь ее чувства.

   Посмотрев в глаза своего дракона, еще раз убедилась, что его волнуют и интересуют только мои чувства, остальные - даже краем не задевают. Эс Севери немного успокоились, и даже эльфийка смогла встать статуей рядом с мужем, но теперь поедала взглядом меня.

   К моему недоумению, ей понадобилось очень мало времени, чтобы прийти в себя и тут же думать о следующем шаге. Мою слабость они просчитали и будут давить на нее. Тасель облегченно вздохнул и отмер:

   - Я благодарен, Алев Красная, что... Этот инцидент вы урегулировали бескровно...

   Скай был бы не Скаем, если бы не вставил снисходительно:

   - Пока!

   Тасель передернул плечами, видимо былая уверенность уже набирала обороты и вновь взращивала гордость и желание, всегда и во всем быть первым.

   - Ну что ж, перейдем к обсуждению...

   - А что, даже присесть не предложите... - снова перебил Скай.

   Я уже замучилась играть в этой песочнице и хотелось в конце концов подарить кому-нибудь эту опасную игрушку, которую на голове таскаю и на пальце, и с подобными родственниками как можно дольше не видеться. Но тут во мне тоже заговорил дракон, на чувствах которого только что сыграли, поэтому резко произнесла, прерывая мужа:

   - Я решила сменить Повелителя!

   Эс Севери вновь замолчали и выжидающе уставились на меня, зато народ позади забурлил, начали раздаваться громкие шепотки:

   - Долой зажравшихся Эс Севери...

   - ...кланы должны сами управлять...

   - Все решения Совету...

   Лицо Таселя все сильнее темнело, Делиаль скрипел зубами, а я отчетливо поняла, что мы попали в серпентарий на грани государственного переворота. Нет, я уже в таком кошмаре участвовала!

   - Корону я передам другому... если подскажут как?

   Уже знакомый эльф из оппозиции быстренько выдвинулся вперед под многообещающим, правда, не счастья взглядом Таселя и вкрадчиво обратился ко мне: