Божьи пляски - Полянская Екатерина

— Так что тебе нужно? — поторопил владелец апартаментов. Видно, сообразив, что соблазнять его я не настроена, Маруш торопился как можно скорее избавиться от неугодной гостьи.

— Аля любит тебя!

Мужчина скривился так, будто у него разболелись все зубы разом.

— Это она прислала тебя?

— Нет, я сама пришла. Ты только покровительнице не говори.

Божество устало взлохматило волосы и со вздохом уселось рядом со мной.

— Альбрехтина еще ребенок. Более того, совершенно несносный ребенок. Чего только один ее братец стоит!

Я тоже тягостно вздохнула. Он прав. Но все равно надо что-то делать, прояснить ситуацию.

— Так скажи ей прямо, что она не интересна тебе!

Темноволосый бог горько усмехнулся.

— Какая ты наивная… Альбрехтина — дочь Хисаэрта, а лишние проблемы мне совершенно ни к чему. К тому же, я не говорил, что Аля мне не интересна. Я сказал, что она еще слишком молода. Возможно, чуть позже, если Прохиндейка не переболеет мной…

— Сволочь расчетливая! — с восхищением выдохнула я.

Было в этом Злодее нечто… притягательное. И обаяние, своеобразное, но было. Не удивительно, что мечтательная Алька влюбилась без памяти. Такие вот таинственные брюнеты всегда привлекали наивных девушек. Плавали, знаем.

— Детка, оцени мое благородство! — вознегодовал бог Зла. — Я мог бы воспользоваться ее неопытностью и влюбленностью, но не сделал этого. Мог бы ухватиться за представившийся шанс войти в семейство Великого, но увы. Просто подвиг для прожженного злодея, не находишь?

Что-то в его словах определенно есть. Не зря я решилась на этот разговор. Но можно ли веришь воплощенному Злу?

Так и не дождавшись подсказки от интуиции, я, не прощаясь, направилась к выходу.

Весь обратный путь измученное сознание благополучно пропустило мимо себя. Страх давно растаял, а любоваться красотами сейчас просто не было сил. Вяло отметила, как из пробивающегося рассвета мы вылетели в густые вечерние сумерки, и пристроила голову на обтянутое бархатом плечо в надежде немного подремать.

Очнулась, почувствовав под ногами твердость пола. Страдальчески зевнула и потянулась — тело немного ныло от долгого пребывания в одном положении.

Габриэль позволил мне выскользнуть из своих объятий и отошел в сторону. Небрежно швырнул плащ в одно из кресел и в последний раз до хруста расправил крылья. И в следующий миг их как не бывало. Я же прошествовала к камину и разожгла огонь. После нескольких часов, проведенных в небе, было зябко. Потом растянулась на белоснежной мохнатой шкуре (даже знать не хочу, кому прежде принадлежала эта одежка), сбросила узкие туфли на каблуке и с удовольствием пошевелила онемевшими пальчиками. Из груди вырвалось бархатистое мурчание. Много ли шате для счастья надо?

Судя по характерным звукам, ангел тоже избавлялся от стесняющей движения одежды. Счастливый! Мне-то со шнуровкой корсета без постороннего участия не справиться.

Ох. Чувствовала я себя, в точности как выжатый лимон. Очень устала морально. Бал, даже учитывая, что значительную его часть мы пропустили, оказался просто выматывающим. Эти любопытные взгляды, постоянное напряжение, танцы, которые я совершенно не умела танцевать — да и последующие разговоры по душам внесли свою лепту. Если бы не загадочный голубой напиток, придающий сил, и короткая дрема по дороге домой, у меня имелись бы все шансы в обморок свалиться. А так ничего, держусь.

Со вздохом Габриэль опустился рядом, и я почувствовала, как по плечам скользнули теплые пальцы, разминая их. Мр-р, приятно! Память услужливо напомнила, на чем нас прервали…

Итак, мы снова одни. Что теперь?

Ловкие пальцы потянули шнуровку. Теперь можно было вздохнуть свободнее. Вот только легче от этого не стало — дыхание сперло, и одежда вдруг стала слишком тесной. Инстинктивно прижавшись спиной к груди мужчины, я прикрыла глаза. Хорошо с ним. Спокойно, даже невзирая на всю порывистость натуры темного.

Запрятав проказливую улыбку, прижалась к нему чуть плотнее. Легонько потерлась.

— Снова играешь с тьмой? — ангел со свистом втянул в себя воздух. Нежные объятия стали крепче, настойчивее. — Котик, это может быть опасно…

Пора уже на что-то решаться. Ведь не отпустит, нутром чую! Еще тогда не отпустил бы, кабы Проводник не заявился.

— Хочу быть твоей… хотя бы аарритой.

Ангел на миг замер. Кажется, даже дышать перестал.