Хозяин серых мотыльков - Чепенко Евгения

По толпе прошел шепот. Глаза зацепили нечто белое в небе. 'Бабочки-капустницы', - злая мысль пришла сама собой. Отогнала ее подальше, взглянула вверх...

Дальнейшие события до сих пор кажутся мне дурацким неправильным жутким сном. Никаких бабочек. Это точно. Белым пятном оказались трое парней в белых широких рубахах и того же цвета штанах. Босые. Они взмыли над толпой и опустились к столбам, вкруг которых были сложены кострища. За спиной каждого маячил темный силуэт пожилого мужчины в рясе.

Мой несчастный рот непроизвольно открылся, реагируя на ожившую в уме жутковатую догадку. Разве такое возможно? Спустя мгновение я поняла, что возможно и еще как возможно.

Ребят привязали к столбам. И ладно веревками. Нет. Веревок уродливым мужичкам было мало. Поверх тонкие тела оплели цепями. Все это время звучал мерный барабанный ритм. Черные рясы взмыли в ночное небо. Я потеряла их из виду. Зато от общей толпы отделилась женщина, мерно, мне показалось слишком помпезно прошествовала к хозяину стрекоз и забрала у него один из факелов. Стало трудно дышать. Мальчишка, прикованный к центральному столбу, поднял голову, до того опущенную вниз. В тусклом свете мелькнула желтая прядь и на нас со Святозаром уставились ледяные прозрачные глаза. Я взвизгнула, вырвалась и, особо ни о чем не думая, помчалась вперед, поскольку помпезная женщина почти поднесла горящий факел к сухому хворосту ровно под столбом Изяслава. Подлетела, рванула на себя опасный предмет. Факирша-неудачница оторопело вытаращилась на меня.

- Ты что ж творишь-то? - зачем-то проорала я на всю площадь. Глаза ее загорелись злобой и засветились. Не в переносном смысле, а в прямом. Вот так прямо взяли и засветились. Краем сознания поняла, что передо мной снова не человек, и вполне вероятно мне сейчас не поздоровится, а потому самозащита приветствуется. Наврежу и ладно. Спишу на состояние аффекта. Размахнулась и с воинственным кличем опустила тяжелый факел на нечеловеческий лоб. Не получилось. Помешали. Чьи-то крепкие руки схватили меня за запястья, потянули назад, отобрали факел, кинули его обратно женщине. Мою персону же поволокли на место в затихшую толпу. Я принялась отчаянно брыкаться. Помру, ну и хрен с ним, а мальчишек спалить не дам! Средневековье нашли себе, уроды.

- Тихо ты, чудо. Да что ж такое! Ну, хоть сделай вид, что мне послушна!

- Святозар! - подпрыгнула я, оборачиваясь. - Вы что делаете? Там же дети! Там твой сын!

- Тихо! - он с силой обнял меня, заставляя не брыкаться, склонился к уху, зашептал. - Так и надо. Иначе ведьмаком не станешь.

- Что? - просипела я. Он не ответил. Только синие глаза умоляюще, ласково смотрели на меня. Впервые за все время. Я поверила, затихла. Вновь перевела взгляд на асфальтированную площадку, где уже занимались три костра. Дышать расхотелось на корню. Я нашла пальцы Святозара и сжала их. Так казалось надежнее. Жила уверенность, что он знает, что делает. Однако с каждым мгновением она становилась все слабее и слабее.

Огонь быстро занялся и подобрался к босым ступням, одежде, волосам. Я уже не видела боковых детей. Отчего-то у меня никак не выходило оторвать взгляд от прозрачных спокойных глаз Изяслава. Его губы равномерно шевелились, произнося некие, одному ему известные, слова. Желтая прядь давно сгорела, обгорела и кожа. Меня затошнило. На лицо легла ладонь, закрыв мне обзор.

- Чудо, с ними все хорошо.

Я прерывисто протяжно вздохнула. Почувствовала как из уголка правого глаза скатилась слеза, за ней еще одна.

- Что это с ней?

6

Ну ладно, вот теперь мне действительно стало плохо. Поскольку последний вопрос точно задал Изяслав.

- Вы смерти моей хотите, да? - жалобно пропищала я.

- Почему? - одновременно поинтересовались мужчины.

Я оторвала ладонь хозяина мотыльков от лица, взглянула на живого, целого, здорового, а главное, абсолютно довольного собой хозяина пчел, затем на уже пустые горящие костры за его спиной, голова закружилась, ноги подогнулись, и я благополучно осела бы на пол, если б меня не подхватили две пары рук. Услышала знакомый шорох серых крылышек.

- Ты домой?

- Да.

- Я с тобой.

- У тебя праздник. Такое нельзя пропустить.

- Плевать. Все что я хотел, я сделал. Остальное меня не касается.

- А молодые ведьмы?

- Пап, к твоему сведению, я перепробовал всех. Ни одна не годится мне. Наскучили. Все как одна. Хочу что особенное.