Искры гаснущих жил - Демина Карина

— Не мое, — легко согласился Филипп, — только ты поаккуратней. Девчонка-то с Нижнего города… такая своего не упустит. Увязнешь.

— Я не собираюсь…

Осекся. С какой стати Кейрен должен оправдываться перед этим человеком. Зачем Филипп, прежде не проявлявший особого интереса ни к Кейрену, ни к делам его, пытается притвориться приятелем?

Грязный Фил…

…он ведь не поверил.

Филиппа проверяли, всех, кого приглашают в Управление, проверяют. Кто его рекомендовал? Тормир знает, но скажет ли? Скажет, если объяснить, но… слово девчонки, по которой виселица плачет, против репутации уважаемого человека?

Нет, опасно.

Скользко.

— И что посоветуешь, — Кейрен потянул руку за очередным пирожком. Все-таки матушка расстроится, что он снова всухомятку… и завтра наверняка явится проверять.

Придумает повод.

И лучше бы ей к отцу уехать, он-то привык к этакой ее заботе, только хмурится, ворчит. Но за Перевалом, говорят, опять неспокойно. А у матушки приятельницы.

У приятельниц — дочки.

У дочек — дебют, который никак нельзя испортить…

— Посоветую отдать ее кому другому. Пока ты для нее враг, потому как запер, допрашиваешь…

Кому другому? Не Филиппу ли? Он ведь разбирался со взрывами на пристани, и логично предположить… очень логично.

Своевременно.

— Сам подумай, девчонка поймет, что ее прижало, и что помощи ей ждать неоткуда, кроме как от тебя… и будь уверен, помощь эту она спросить не постесняется. Это пока ты даешь ей носом крутить, вот и крутит. А чуть отойди, так и переменится.

Филипп говорил это в сторону, точно не обращался вовсе не к Кейрену. Интересно, он и вправду считает Кейрена таким глупцом?

Похоже.

Действительно, кто Кейрен таков в его глазах? Прочитать несложно, по поджатым губам, по скупым взглядам, по привычному уже, тщательно скрываемому презрению.

Золотой мальчик, за спиной которого стоит семья. И ведь не скажешь, что неправы. Вот только, быть может, их правота сыграет сейчас на руку. А Филипп к пирожкам больше не тянулся, и ладно, самому не так уж много осталось, но смотрел исподлобья, ожидая. Если промолчать… нет, молчать не следует. Образу стоит соответствовать.

И Кейрен широко улыбнулся, сунул в рот последний пирожок и сказал:

— Возьмешь?

Согласился. Хотя и не сразу… осталось мелочь: дядю уговорить. Почему-то Кейрену думалось, что Тормиру, по прозвищу Большой молот, его задумка очень не понравится.

Глава 33

Кэри хотелось ударить мужа.

Ну или бросить в него чем-нибудь тяжелым. Например вазой. Круглая, массивная, на три четверти заполненная водой, она стояла посреди стола. В вазе мокли астры. Жесткие стебли их облепили крохотные пузырьки воздуха, отчего стебли эти казались посеребренными. Сами же цветы, синие и белые, лиловые, желтые, отражались в зеркалах серебряных тарелок.

И Кэри тоже отражалась в новом своем платье.

И свечи.

И потолок с тяжелым колесом хрустальной люстры.

И даже кусок окна.

Вот только Брокка не было… что изменилось? Он вернулся, как будто… как будто и не было того вечера на двоих, и прогулки в парке, и его возвращения на день рождения Кэри… и даже той утренней встречи, которая длилась недолго.

Прежний.

Холодный. Отстраненный. Равнодушный.

Маску надел и держится за нее… в упрямстве ли дело? Или в том, что он вдруг понял, насколько Кэри лишняя в этом доме.

В жизни.

Вежливый завтрак, когда и вдвоем, но каждый сам по себе. А потом не менее вежливое прощание.

Не жди. Буду поздно.

Дела.

Кэри ногтем сняла с ресниц слезинку. А она так долго готовилась к его возвращению, и вот сидит одна, любуется посеребренными стеблями астр, с трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься самым позорным образом.

Нет, плакать она не станет.

Ужин в одиночестве? Кэри не привыкать. И что с ее пустых надежд? Готовилась тщательно? Платье выбирала и перед зеркалом вертелась, убеждаясь, что выглядит должным образом.

Красива?

Возможно. И на ребенка уже не похожа… почти не похожа.

Ей хотелось думать, что Брокк оценит. Она бы поняла, по глазам поняла, ей ведь не нужны слова, Кэри его и так чувствует. А он сбежал. И вряд ли появится.

Надо успокоиться.

Она встала из-за стола, тронула астры — цветы ни в чем не виноваты. Надо… что? Притвориться, будто ей все равно? Или…