Моя утерянная звезда - Джейн Анна

— Оставь Волчонка. — Спокойно попросил голос "психолога". — Давай обсудим перевозку товара.

Я, попивая горячий шоколад, закатила глаза. Товара? Наркодиллеры, что ли? И кого пускают в элитные рестораны? Волчонка и Волков? Думаю, настоящие бандиты не стали бы обсуждать "товар" и его транспортировку в общественном месте, если они, конечно, не полные идиоты.

Сердитая из-за прерванной невежами тишины, я вновь вернулась к написанию сообщения, но меня вновь ждала неудача. Я уже ставила последнюю точку в текстовом сообщении, как именно в этот момент меня привлек звонкий, противный шум разбившегося стекла.

Привлек — это слабо сказано. Напугал до смерти.

Я даже не успела выдохнуть, и воздух, оставаясь в легки, начал давить на грудь, а потом, словно ожив, принялся стучать в легкие, требуя, чтобы его выдохнули наружу.

Что- то быстрое пролетело мимо меня и вонзилось в стену с глухим свистом.

Воздух в легких на мгновение угомонился, успокоился, давая другим органам начать паниковать — как бы не смешно это звучало, но это было действительно так.

Сначала у меня замерло сердце, потом стало щекотно в солнечном сплетении, как будто бы стрела попала туда, а затем кровь отхлынула от лица и вообще от всех жил, словно утекая в какую-то странную воронку. Я скосила глаза влево и около самой головы, в сантиметрах в десяти от себя, заметила что-то длинное и черное. Очень опасное.

Мой мозг врубился в ситуацию самым последним, и тут же воздух из груди все же вырвался, заставив вибрировать голосовые связки, как сумасшедшие. Только после этого я невольно закричала — около моей головы, в стене, торчала самая настоящая стрела!

Ее стальной наконечник злобно мерцал в разноцветных огнях. Я, глядя на него большими глазами, в страхе, терпком и умело окутывающим ноги, так, что они не хотели двигаться, зажала рот руками, сама себе напоминая маленькую девочку, испугавшуюся большой наглой крысы.

— Почему здесь так шумно? — раздраженно произнес баритон, услышав мой крик. До этого он что-то важно вещал. Наверное, о своем товаре.

— Там кто-то кричал. — Осторожно отозвался милый голос.

— Какая мне разница? — Огрызнулся баритон. — Я хочу сидеть здесь в тишине, а не слушать вопли пьяных шлюх.

— Я знаю, — тоном профессионального психолога ответил молодой человек и, судя по скрипу и легким, почти не слышным шагам, поднялся со своего места. — Подожди меня, хорошо?

— С вами все в порядке? — Спросил молодой мужчина, чей силуэт я видела в широком темном проеме, но пока не могла заставить себя обернуться на него. Кажется, метрдотель и некоторые гости столпились за его спиной.

— Да, почти, — сглотнув, отвечала я. Нужно найти самообладание!

— Вы хорошо держитесь. Стрела едва не попала вам в голову. — Он не спешил подходить ко мне.

— Я вижу, — отвечала я дрожащим голосом.

— Стрела? Уберите свет, идиоты, — раздалось громкое, злое, самоуверенное и очень противное из-за соседней перегородки. Такому тону подойдет или насыщенный бас, или писклявый тенор, но никак не такой бархатный, чуть низковатый, глубокий баритон. — Всех видно, как на ладони в этом паршивом ресторане. Эй, в красной рубашке, главный официант, ты меня слышишь?

— Да, лот-эль, — пролепетал степенный пожилой мужчина.

Он и два его помощника кинулись к какому-то щитку, нажали куда-то и вместо стеклянных французских окон с выходом на изящный балкон, появились металлические, украшенные пламенем, стены.

Дурак за стенкой хамил, но никто не говорил ему ни слова. Что это? Я понимаю, я, борец за справедливость, молчу в испуге, но остальные?

— Вы уверены, что в порядке? — Вновь обратился пришедший ко мне на помощь. — Ого, какая милашка, — обладатель спокойного голоса наклонился к стреле, потрогал и произнес:

— Похоже, вам записка, кэрти, — удивленно проговорил он и протянул мне маленький клочок светло-фиолетовой бумажки, чтобы была прикреплена к стреле.

"Я найду тебя в любом месте. Зайчик, с большой любовью.??"

— Боже мой, — прошептала я. — Он окончательно тронулся.

— Это я сейчас тронусь. — Услышал мои слова невежливый парень за перегородкой. — Здесь же пуленепробиваемый пластик, вашу мать, как какая-то паршивая стрела оказалась в помещении?

— Брат, уходите, — зачем-то сказал парень, стоящий уже напротив меня обыденным тоном, как будто бы Зайчик охотился на тех двоих, за перегородкой, и желал любви именно от них, а я была совершенно не при чем.