Богиня по ошибке - Каст Филис Кристина

Внимательно разглядывая Клан-Финтана, я поняла, что меня абсолютно не отталкивает и не ужасает это слияние лошади и человека. Мне даже не пришлось излишне напрягать мозг, размышляя над тем, с чего вдруг я стала такой благодушной. Я с детства обожала лошадей, что определенно является нормой для девушки из Оклахомы. У меня всегда была собственная лошадь, пока я не уехала учиться. Отец даже любил подшучивать, что сначала я научилась ездить верхом, а потом уже ходить. Интересно, обязательно ли при таком браке умение хорошо ездить верхом? Хотя, конечно, оно не повредит. По правде говоря, не будь он мистером Постная Мина, я бы сказала, что он даже по-своему привлекателен, конечно, если совсем потерять всякую связь с реальностью.

Разговор, видимо, подошел к концу. Собеседник Клан-Финтана отсалютовал ему и направился к двери, замешкавшись лишь на секунду, чтобы отвесить мне поклон. Клан-Финтан расположился на кушетке, стоявшей рядом с моей. Для такого большого парня, коня, не знаю кого, он двигался действительно ловко.

— Простите, что задержался, — произнес мой избранник официальным напыщенным тоном. — Лейтенант должен был обсудить со мной очень важное дело.

«Нет, в эту старую лошадиную задницу определенно всажен кукурузный початок».

— Не страшно. Выпейте со мной бокал этого чудесного вина, — прошептала я и, несмотря на больное горло, послала ему широкую улыбку, словно говоря: «Боже, какая я милая девушка».

— Благодарю.

Может, если он выпьет, то расслабится и начнет себя вести по-человечески, или как это надо называть.

Слуги с тарелками, наполненными снедью, все прибывали из дальних дверей, напоминая мне разбегающихся крабов. Меня обволокли ароматы, в животе заурчало так громко, что, клянусь, Клан-Финтану едва удалось подавить улыбку. Я бы, конечно, попыталась оправдаться, мол, чуточку проголодалась, но, думаю, мой шепот не сумел бы перекрыть утробное урчание.

Чудесные слуги — сожалею, что назвала их крабами, — начали предлагать мне, а потом Клан-Финтану лучшие куски с блюд, на которых дымилась ароматнейшая рыба в кремовом соусе и нежнейшая дичь, по вкусу напоминавшая цыпленка, щедро сдобренная чем-то вроде лимонного перца. Подали нам и зерно, почему-то отдававшее чесноком, и аппетитную смесь гороховых стручков, целых грибов и мелких луковок. Я с типично дамским изяществом мела все подряд, не забывая отдавать должное вину, которое мне то и дело подливали. Да, я понимала, что, наверное, перебарщиваю с вином, но принимала его в строго медицинских целях. Как-никак я недавно умерла.

За обедом мне все стало ясно. Я не могла попасть в ад — еда была чересчур хорошей. Время от времени я бросала взгляды на своего сотрапезника и с интересом отметила, что он тоже уписывает за обе щеки, причем не только зерно и овощи. Похоже, кентавры всеядные.

«Беру на заметку. Будь осторожна, он ест мясо и любит кусаться».

Наверное, суженый заметил мои долгие взгляды, потому что ехидно скривился и заявил:

— Хороший аппетит — признак выздоровления.

— Что ж, спасибо, доктор Клан-Финтан.

Он так выпучил глаза, услышав мой шепот, что можно было подумать, будто я прыснула из носа молоком. Я даже забеспокоилась, не торчит ли у меня из зубов застрявший кусок или из носа — большая козявка.

— Вам прекрасно известно, что я не врачеватель. Я духовный верховный шаман.

Я проглотила кусок цыпленка, прежде чем сумела прошептать ответ:

— Это была просто шутка.

— О, вот, значит, как! — Он сощурился, взглянул на меня, клянусь, очень по-лошадиному фыркнул, после чего вновь принялся шевелить челюстями.

Я начала подозревать, что Рианнон вообще не обладала никаким чувством юмора.

— Миледи, милорд, досточтимые гости!.. В знак того, что музы одобряют этот брак, сейчас покажет свое умение само воплощение Терпсихоры, музы танца.

Кентавры, фигурально говоря, навострили уши. Аланна дважды хлопнула в ладоши, и зазвучала музыка. До этого момента я не замечала, что в дальнем углу зала сидят три женщины, но нежные звуки арфы, флейты и какого-то барабана, вторящего сердцебиению, были очаровательны. Затем из арочных дверей рядом с музыкантшами вплыла исполнительница. С грацией балерины, наклонив голову и красиво скруглив руки, она двигалась в самый центр зала, напротив которого, разумеется, и стоял мой диванчик. Верховной жрице всегда отводится лучшее место в доме. Оказавшись в центре, она словно растаяла в глубоком поклоне, по-прежнему не поднимая головы, и музыка замерла. Потом музыкантши снова заиграли, девушка подняла голову, чтобы начать танцевать. Я, застигнутая врасплох, поперхнулась и брызнула вином из ноздрей. К счастью, все смотрели на нее, а не на меня, поэтому мне хватило времени утереться и вернуть самообладание.